Олень понимал это; он осмелился даже уклониться от прямой, чтобы выбраться на берег в более удобном месте: на усыпанную галькой косу, отлого спускавшуюся к реке. Расчет оленя был точный, но, ступив на берег, он замешкался на ничтожную долю секунды. Этого было достаточно, чтобы тигр выиграл еще полтора десятка локтей.
Олень отбежал едва на двадцать локтей от берега, когда тигр, в свою очередь, вылез из воды и сделал свой первый скачок. Но тут хищника ждала неудача: падая на землю, он пошатнулся и опрокинулся набок.
Олень был спасен! Теперь преследование становилось бесполезным. Тигр понял это и, вспомнив, что во время погони перед его глазами мелькнул бизон, немедленно снова кинулся в воду и поплыл обратно.
Бизон еще не успел скрыться из виду… Увидев погоню, он начал отступать к лесу; когда тигр исчез в камышах, бизон остановился в раздумье. Однако осторожность взяла верх, и, решив скрыться в чаще, он затрусил к опушке мимо каменных глыб.
Запах уламров напомнил ему, что однажды человек тяжко ранил его острым камнем. Бизон бросился в сторону и стремглав понесся к лесу; он уже почти достиг опушки, когда снова завидел тигра, который приближался с огромной быстротой. Тигр не боялся, что бизон, подобно оленю, убежит от него, но только что испытанная неудача привела его в исступление.
Понимая, что бегство бесполезно, бизон повернулся к хищнику. Нетерпеливо роя копытами землю, он низко склонил рогатую голову. Широкая грудь его, покрытая бурой шерстью, порывисто вздымалась. Большие черные глаза метали огонь. Теперь это было уже не мирное травоядное, а опасный боец; и страх и колебания уступили место нерассуждающей ярости. Инстинкт самосохранения претворился в храбрость.
Тигр увидел, что будет иметь дело с опасным противником. Он не сразу напал на него. Крадучись и извиваясь всем туловищем, как пресмыкающееся, он подходил к бизону, вызывая его на нападение; он хотел, не рискуя прямым нападением, мгновенным ударом лапы сломать бизону спинной хребет или, вскочив на круп, перегрызть незащищенную шею.
Но настороженный и внимательный бизон следил за каждым движением хищника и все время обращал к нему массивный костистый лоб, вооруженный острыми рогами.
Вдруг тигр замер, забыв о бизоне. Изогнув спину дугой, он устремил желтые, сразу ставшие неподвижными глаза па приближавшегося огромного зверя, похожего на него, но более рослого и плотного, с широкой грудью и густой гривой. В уверенной поступи этого зверя чувствовалось, однако, колебание охотника, который забрел на чужую территорию. Ведь тигр был у себя. Десять лун он владел этими местами, и все остальные хищники признавали его первенство и леопард, и медведь, и гиена. Никто не осмеливался оспаривать намеченной им добычи. Ни одно живое существо не становилось на его пути, когда он охотился на оленя, лань, муфлона, зубра, бизона или антилопу. Только серый медведь в сильные холода решался охотиться в его владениях. Другие тигры жили на севере, львы-возле Большой реки, и он уступал дорогу только непобедимому носорогу и мамонту с толстыми, как стволы вековых деревьев, ногами.
Тигр до сих пор еще не встречал этого странного зверя, но инстинкт сразу подсказал ему, что незнакомый зверь сильнее его, лучше вооружен и не менее ловок и увертлив. И все же тигр колебался признать свою слабость и без борьбы уступить территорию, где так долго он был полновластным хозяином.
Эти колебания отразились на поведении тигра. Он не отступил при приближении соперника, но пригнулся, почти распластавшись на земле, выгнул горбом спину и угрожающе оскалил клыки.
В свою очередь пещерный лев набрал воздуха в широкую грудь, зарычал и затем, оттолкнувшись от земли задними лапами, сделал прыжок на целых двадцать пять локтей.
Тигр испуганно попятился назад. При втором прыжке великана он поджал хвост и, казалось, вот-вот ударится в бегство, Однако тут же, словно устыдившись собственной трусости, он зарычал на противника; его желтые глаза позеленели от бешенства: он принимал бой!
Внезапная перемена в поведении тигра скоро стала понятной уламрам. Из камышей на помощь своему самцу спешила тигрица; она неслась гигантскими скачками, почти не касаясь земли. Глаза ее сверкали, как угли.
Теперь настала очередь пещерного льва усомниться в своей силе. Возможно, что он без боя уступил бы чете тигров ее владения, но возбужденный угрожающим рычанием своей самки, тигр-самец прыгнул навстречу к противнику…
Пещерный лев готов был примириться с необходимостью отступить, но он не мог оставить безнаказанным этот дерзкий вызов. Его чудовищные мускулы напряглись при воспоминании о бесчисленных одержанных им победах, о разорванных, растерзанных и съеденных им существах. Едва лишь один прыжок отделял его от тигра. Он мигом пролетел это расстояние, но встретил пустоту, так как тигр отскочил в сторону. Очевидно, он хотел вцепиться в бок пещерного льва. Тот быстро повернулся, чтобы встретить нападение. Когти и клыки сшиблись… Теперь слышно было только глухое рычание и щелкание страшных челюстей. Тигр пытался вцепиться в горло льва. Ему почти что удалось сделать это, но уверенный удар огромной лапы, как молния, обрушился на него и опрокинул на землю. В то же мгновение когтями другой лапы пещерный лев вспорол ему брюхо. Внутренности вывалились из раны вместе с потоками крови. Отчаянный рев побежденного огласил саванну.