Но я не возражаю. Если Рейн захочет держать мою руку до конца своей жизни, я, блять, отрублю ее и отдам ей.
Как только снимаю с нее джинсы и испорченные трусики, Рейн раздвигает для меня ноги, и мне кажется, что я возвращаюсь домой.
Наши руки все еще соединены. Я прохожу дорожкой поцелуев по внутренней стороне ноги от лодыжки до колена, что, должно быть, щекотно, потому что ножка дергается и мне попадает по губам, отчего Рейн снова хихикает. Затем спускаюсь ниже – к нежному, нуждающемуся, блестящему местечку, которое я планирую ублажать следующие несколько часов.
Когда провожу языком по ее складочкам и вокруг клитора, я делаю это только потому, что хочу доставить ей удовольствие. Без притворства и торопливой прелюдии, чтобы получить свое и отправиться на боковую. Я не начинаю с тех точек, которые, как знаю, заставят ее бедра дрожать, а спину выгибаться. Не хочу просто ускорять процесс. Устраиваюсь поудобнее и позволяю ее телу говорить мне, чего оно хочет. Длинные дорожки, которые я провожу языком, вызывают приглушенные стоны и медленное вращение бедер. На круговые движения Рейн реагирует короткими всхлипами. Когда дразню ее пальцем, она прижимается бедрами к моему лицу, а когда я погружаю в нее два пальца, она запрокидывает голову и собирает мои волосы в кулак. Я как сёрфер на волне ее тела, поднимаюсь вверх и опускаюсь вниз, сделав поворот своим языком и пальцами, снова вверх и снова поворот, подчиняясь частоте ее дыхания. Но я все ещё жду. Дарю ей блаженство так долго, как могу, пока она не сжимает мои волосы сильнее, и ее бедра не сдавливают мои уши, и пока не ощущаю пальцами первые волны оргазма.
И тогда я засасываю.
Она всем телом сжимается вокруг меня, извивается, делая судорожные вдохи, и рычит – и это самые сексуальные звуки, которые я когда-либо слышал. Вытаскиваю пальцы и заменяю их языком, желая забрать всё до последней капли так же, как сделала она.
– Черт, Уэс, – хрипло выкрикивает Рейн, притягивая мое лицо к себе свободной рукой.
Другая ее рука все еще сжимает мою, и от вида наших переплетенных пальцев начинает сбоить недавно отремонтированное сердце. Оно пропускает несколько ударов, когда я поднимаюсь вверх по ее ослабшему, изнуренному телу и прижимаюсь поцелуем к обожаемым губам.
– Я еще не закончил, – говорю я, проводя своим возбужденным членом по скользким, распухшим складочкам.
Рейн запускает пальчики ног под пояс моих джинсов и стягивает их вниз по ногам как можно дальше.
– Я собираюсь заставить тебя кончить по одному разу за каждую ночь, что я отсутствовал.
Рейн драматически ударяется затылком о деревяшку, продолжая поднимать бедра мне навстречу.
Я бы посмеялся над ее противоречивыми сигналами, но это чертовски приятно. Я прижимаюсь лбом к ее лбу; мы двигаемся вместе и в противоположном направлении. Наши рты сталкиваются, когда темп ускоряется, и я больше не могу этого выносить. Моя потребность быть внутри Рейнбоу Уильямс сильнее, чем потребность в следующем вдохе.
Подтянув ее колено к своим ребрам, я делаю резкое движение вперед, полностью заполняя ее.
И моя девочка кончает.
Ногти впиваются мне в спину, стоны отдаются в моем горле, когда ее мышцы сжимаются, и она выгибается.
Рейн светится в моих объятиях.
И, следуя за ней, я вхожу в этот свет.
Мои глаза закрыты. Но вместо темноты я вижу свечение, когда прижимаю ее сотрясающееся тело к своему, когда наполняю ее всем, что у меня есть. Всем, чем я являюсь. Всем, чем хочу быть для нее. Я мог бы остаться здесь вот так навсегда, купаясь в тихом свете моей огненной девочки.
Но я не могу.
Потому что пообещал Рейн еще шесть оргазмов.
А теперь я человек слова.
***
Paramore* – примечательно то, что эта музыкальная группа родилась в г. Франклин, Теннесси, и вокалистку зовут Хейли Уильямс.
«The Only Exception»* – переводится как «единственное исключение».
ГЛАВА
XXII
4 мая. Рейн
Проснувшись, чувствую себя так, будто меня вывернули наизнанку. Я привыкла ощущать эмоциональную боль, но сейчас чувствую лишь ломоту в спине после ночи на фанерном полу. Мои мышцы, которые уставали от целодневного лежания, сейчас восхитительно ноют. И сердце, которое еще вчера представлялось мне гниющим, почерневшим и выделяющим яд в мою кровь органом, теперь кажется здоровым и красным с той стороны, которая соприкасается с Уэсом.
Оно счастливо. Я счастлива.
Прячу улыбку, прижимаясь губами к его обнаженной груди и крепче обнимаю. Его присутствие ощущается как чудо. Как подарок от бога. Некоторые люди получают новую обувь или дорогой автомобиль, или последнюю модель iPhone на свои дни рождения. Мне же достался целый человек. Мой любимый человек.