– Так, так, так… что нам добыл охранник торгового центра? Пытаешься купить место за столом босса?
– Это сумка Уэса! – заявляет Картер прекрасно изображая голос Капитана Америки. Требовательность в его тоне заставляет меня закатить глаза.
Из этого ублюдка вышел бы отличный охранник торгового центра.
– Он прятал еду, припасы, даже пули! – Картер поворачивается и обвиняюще указывает пальцем прямо на меня. – Выкини его вон.
Это выступление достойно Оскара. Отдаю должное.
Кью хихикает. И начинается это где-то глубоко в ее горле, а затем перерастает во что-то громкое и психотическое. Внезапно еда и одежда разлетаются в стороны – она кидается вперед и прямо через стол обхватывает лицо Картера и крепко целует его. Он отталкивает ее и отступает назад, а она поднимается на ноги и встает на середину стола, возвышаясь над ним.
– Ты хочешь вести себя как маленькая сучка? Я буду обращаться с тобой как с маленькой сучкой.
– Какого хрена? – вопит Картер.
Его мама ахает и закрывает Софи уши, хотя та сильно увлечена происходящим.
– Ты думаешь, только потому, что я катаюсь на твоем члене, когда хочу, ты можешь указывать, что, черт возьми, мне делать в моем гребаном замке? – Кью спрыгивает со стола, встает прямо перед Картером и тыкает острым ногтем его в грудь. – Ни хрена, охранник. Если мне и следует кого-то вышвырнуть, так это твою задницу. А Этот ублюдок – лучший разведчик, который у меня когда-либо был... – Кью смотрит прямо на меня – ее бедра покачиваются, а губы кривятся в усмешке. – И он выглядит так, как будто мог бы поглотить какую-нибудь киску.
Слово «киска» – это та спичка, из-за которой взрывается пороховая бочка. Громкий металлический скрежет раздается вокруг, когда одновременно отодвигается дюжина стульев. Родители Картера поднимаются с возмущением. Беглецы вскакивают на ноги, чтобы поддержать это безумие. И я выпрыгиваю из-за стола, потому что Картер приближается ко мне, сжав руки в кулаки. Хочу сказать Рейн, чтобы она убиралась отсюда к чертовой матери, но не успеваю. Я слишком занят, готовясь встретить Картера своим ударом.
Поэтому она остается в поле его досягаемости.
Картер обхватывает своими длинными пальцами ее плечи и наклоняется так, чтобы они смотрели друг другу в глаза.
– Рейнбоу, пожалуйста. Просто позволь мне объяснить. Это ничего не значило, клянусь!
Рейн издает непонятный звук и пытается вырваться, но Картер не отпускает ее. Он трясет ее. Он, блять, трясет ее, и широко раскрытые глаза, просящие меня о помощи, – последнее, что я вижу, прежде чем мир вокруг исчезает.
Звук крика Рейн – это первое, что просачивается в мое сознание. Я моргаю: раз, два, три – и понимаю, что стою на коленях. Гора окровавленной плоти задыхается подо мной, выплевывая кровь и зубы, как человек-вулкан. Я отпрыгиваю от него и пытаюсь разжать пальцы, чтобы дотянуться до Рейн, но мои кулаки, кажется, пропустили через мясорубку. Снова раздаются крики – миссис Реншоу и Софи падают на колени рядом с искалеченным мужчиной на полу.
Я наблюдаю, как медленно по их лицам катятся слезы, задаваясь вопросом, не из-за моих ли действий они плачут.
И тут же слышу вопль Рейн:
– Неееет!
Моя голова быстро поворачивается на ее голос за долю секунды до того, как маленькая фигурка налетает на меня, и мы оба оказываемся лежащими на полу. Сотрясающий стены звук выстрела из охотничьей винтовки в помещении, заставляет меня вскочить на ноги. Я хватаю Рейн за руку и бросаюсь бежать, таща ее за собой. Мне не нужно оглядываться назад, чтобы узнать, кто выстрелил.
Если бы кто-нибудь жестоко избил моего ребенка, я бы тоже попытался убить его.
Мы пробегаем мимо фонтана и приближаемся к главному входу. Выстрелов не слышно. Но Рейн вдруг так резко тормозит, будто мы на краю обрыва.
– Уэс, что ты делаешь? – ее голос резок и полон ужаса, и я понимаю, что сражение еще не закончено.
Я оборачиваюсь и смотрю на нее воинственным взглядом. Мои глаза каждую секунду перебегают с нее на фонтан и обратно.
– Мы должны уйти. Сейчас.
– Мы не можем.
– Проклятье, Рейн! Либо ты побежишь, либо я, блять, понесу тебя, но мы должны уйти прямо сейчас!
Мы оба поворачиваем головы, когда слышим: тяжелый шаг, волочение, тяжелый шаг, волочение. Мистер Реншоу, хромая идет по коридору.
– Бог мне свидетель, парень, если еще раз замечу тебя здесь, я повешу твою голову на стене, как охотничий трофей.
Металлический щелчок взводимого курка снова заставляет нас двигаться. Я толкаю тяжелую дверь и вытаскиваю свою девочку на солнечный свет. Вместо того, чтобы бежать прямо через парковку, направляюсь к ближайшей припаркованной машине, используя ее как защитный барьер. Хочу убедиться, что опасности нет. Рейн тяжело дышит рядом со мной, и я не могу сказать, от бега это или из-за паники, но я не останавливаюсь, чтобы выяснить это.