Тогда же кто-то целиком перепечатал воззвание Судейкина, тоже на гектографе, и в конце его только добавил одну строчку: «Добровольные пожертвования принимаются в редакции «Нового времени». Суворин, не подозревая этой подделки, обрушился в «Новом Времени» на Судейкина и за злоупотребление адресом «Нов. Времени» и за все его воззвание.
Как Щедрин относился к Судейкину и вообще к охранникам и как к ним относилось все либеральное общество, лучше всего видно из слышанного мною тогда рассказа народовольца, офицера Степурина, вскоре погибшего в тюрьме.
После убийства Судейкина, в редакции «Отечественных Записок» один из известных провинциальных земских деятелей спросил Щедрина:
— Михаил Евграфович, говорят — революционеры убили какого-то Судейкина. За что убили его?
— Сыщик он был! — ответил Салтыков.
— Да за что же они его убили?
— Говорят вам по-русски, кажется: — сыщик он был!
— Ах, Боже мой! Я слышу, что он был сыщик, да за что же его убили?
— Повторяю вам еще раз: сыщик он был!
— Да слышу, слышу я, что он сыщик был, да объясните мне, за что его убили? — не унимался земец.
— Ну, если вы этого не понимаете, так я вам лучше растолковать не умею! ответил Салтыков.
Глава III
Мои первые встречи с революционерами. — Народнические течения среди революционеров. — Мой арест в Казани. — В Доме Предварительного Заключения. В первый раз в Петропавловской крепости. — Ссылка в Иркутскую губернию. Побег из Сибири.
С начала 1884 г. революционеры стали делать новые попытки создать организацию «Народной Воли». Для этого из заграницы приехал Г. А. Лопатин и тогда пользовавшийся огромною известностью и популярностью в революционных и литературных кругах, В. А. Караулов, будущий шлиссельбуржец, бывший потом членом Государств. Думы, В. И. Сухомлин, Н. М. Салова, А. Кашинцев и др. Но еще в начале 1884 г. в Киеве произошли первые аресты членов этой вновь создавшейся народовольческой организации (Караулов, Шебалин и др.), затем были арестованы Стародворский, Сухомлин, Кашинцев, а осенью, после ареста Лопатина, по всей России произошли массовые аресты народовольцев, когда были арестованы Салова, Якубович, и вновь созданная народовольческая организация была почти целиком разбита.
В 1882–84 гг. я не примыкал ни к одной революционной организации, но все время вращался среди революционеров и оказывал им отдельные услуги, какие обычно оказывала молодежь. В своей квартире укрывал нелегальных, был посредником в революционной переписке с заграницей, устраивал свидания революционеров, доставал им средства, распространял литературу, помогал в устройстве типографий, принимал участие в печатание тайных литографированных изданий Лаврова, Маркса, Лассаля, Толстого, Щедрина и т. д. Но делал это всегда на свой страх, как вольный стрелок, а не как член какой-нибудь революционной организации.
Университет я посещал редко, а целые дни проводил в Публичной библиотеке. Там изучал политические процессы и знакомился с революционным движением по газетам за старые годы, а с общественным движением — по «Вестнику Европы», «Земству», «Порядку» и т. д.
В то время в русской жизни господствовало народническое движение. Все народники одинаково признавали, что интересы народа должны быть превыше всего в жизни страны, — и что вне их в стране не должно быть никаких других интересов. Но среди народников были различные течения.
Были бунтарские течения, для которых «дух разрушения был дух созидания». Народники этого направления верили, что крестьянская революция есть революция созидательная и сама в себе несет начала нового государственного строительства. Они рисовали народ, прежде всего, как созидательную силу. «Все для народа и посредством народа» — под таким заглавием поместил свою статью тогдашний чернопеределец П. Аксельрод в «Вольном Слове», — и он выражал мнение очень многих народников-революционеров.
У других народников — у народовольцев более всего — не было уже такой идеализации народа и веры, что он сам себя спасет. Когда они говорили: «все для народа», то добавляли, как это сделал тогда народоволец, бывший потом членом 1-ой Гос. Думы, Присецкий в том же «Вольном Слове»: «Все для нации и всякое дело посредством части нации, наиболее заинтересованной в этом деле».
Для третьих, среди которых не все причисляли себя к народникам, крестьянство и рабочие были частью нации, а на первом плане стояли — народ, государство, Россия, — и все русские вопросы они рассматривали не с точки зрения каких либо интересов одного класса, а всей страны — России. Они были прежде всего государственники.