Но, несомненно, она не хочет такой жизни, какая была у ее мамы.
Я бегу в противоположном направлении от жизни моей мамы с тех пор, как узнала, что она была проституткой. Я механик и девственница. Более противоположной жизни и быть не может.
— Прости, что не сказала тебе. На самом деле он... хм... закрытый. Он сказал, что не готов, чтобы кто-то узнал о нас. Это становится довольно серьезным, так что я уверена, скоро ты с ним познакомишься.
— Я очень рада за тебя, Ева. — Боль в голосе, противоречит моим словам.
— Эй, извини, — ее улыбка становится грустной.
— Все в порядке, серьезно.
Она вскакивает на ноги и хватает меня за руку.
— Давай. Пойдем купим мне купальник. Просто потому, что я официально «под запретом», не значит, что я не собираюсь насладиться видом сегодня. Эти ребята много трудятся ради их тел. — Я встаю, и она переплетает свою руку с моей. — Я намерена продемонстрировать свою признательность.
Еще пару часов ходьбы по магазинам, и мы возвращаемся ко мне домой, чтобы освежиться. В три сорок пять, минута в минуту, мы отправляемся к Джоне. Я бросаю рюкзак в машину Евы в тот момент, когда Гай обращается ко мне из открытой двери в гараже.
Я наклоняюсь к двери автомобиля.
— Дай мне минуту. Я пойду узнаю, что он хочет.
— Привет, парни. В чем дело? — я толкаю Гая, который стоит с Лео и Кейном, двумя другими механиками. Их глаза путешествуют от моей шеи к моим пальцам на ногах и обратно. Они не выглядят счастливыми от того, что видят.
— Ты куда так вырядилась, Рэй? — Гай показывает движением на мое платье на бретельках, которое прикрывает мой купальник.
— Я иду на барбекю, вечеринку у бассейна. — Я подцепляю большим пальцем лямку от верха с бикини и показываю ее.
Разве это не очевидно? И почему они смотрят на меня так, будто я вырядилась в сырое мясо?
— Будут ли парни на этой вечеринки? — защитный тон Лео ни капельки не удивляет. У него три дочери и пять внучек.
— Да, там будут парни.
Кейн, новый механик, смеется изо всех сил, заставляя его большой живот трястись. Гай и Лео не смеются.
— Чья это вечеринка? И пожалуйста, не говори мне, что это один из тех сиськобассейнов, как на открытие казино, — говорит Лео, отчего Кейн снова смеется.
— Ребята, все в порядке. Я иду к Джоне.
Больше никто не смеется. Они не только не смеются, они застыли. Совершенно неподвижные.
О нет, это не к добру.
Гай прерывает молчание.
— Рэй, не будь глупой дурочкой.
— Я не глупая. — Влюбиться в парня, который скорее всего, разобьет мое сердце? Может, и глупая. — Эм... я постараюсь не быть глупой... эм... то, что ты сказал. — Мужчина, который был мне, как отец, должно быть, прочитал все по моему выражению лица.
— Ты в платье, — отмечает он и качает головой. — Я знаю тебя с тех пор, как тебе исполнилось четырнадцать. И никогда не видел тебя в платье. — Гай, наверное, прав.
Он был моим учителем труда, в средней школе, и я никогда не носила платья в школу.
Ох, подожди-ка.
— А что насчет выпускного? — я кладу руки на бедра, чтобы мое заявление выглядело более эффектным. — Я надевала платье на выпускной.
— Это была мантия выпускника.
Черт, точно.
— Неважно. Это все равно не платье, а прикрытие для тела. — Я разглаживаю мягкую ткань на своем животе. — Оно новое. Теперь, ребята, если вы позволите...
— Ты всерьез дашь ей уйти? — вопрос Лео адресован Гаю.
— Она взрослая женщина.
— И он был с большим количеством женщин в Вегасе, чем Барри Манилоу.
— Рэй умная девочка. Я надеюсь, она не облажается. — Глаза Гая встречаются с моими. — Верно, Рэй? — его вопрос, попахивает предупреждением.
Я киваю.
— Позвони нам, если тебе что-нибудь понадобится. Не пей спиртное. Не принимай наркотики. И что бы ты ни делала, не принимай напитки от незнакомцев и не оставляй свой напиток без присмотра. Захочешь писать, берешь стакан с собой в сортир.
Лео давал мне инструкции с серьезным выражением лица.
— Поняла. Могу я теперь идти?
Они качают головами и, ворча, поворачиваются к гаражу. Я практически бегу обратно к машине с улыбкой на лице.
Джона
Я чертовски нервничаю. Я занимался в спортзале, ходил на пробежку, работал над Импалой, но ничего не помогало. Мне нужно было услышать ее голос, и я, в конце концов, сломался и позвонил ей. Она, казалось, почему-то нервничала по телефону, чего я не замечал ранее. В гараже она работает с холодной, уверенной выдержкой механика, но за пределами гаража, она стесняется и нервничает. В обоих случаях она чертовски горяча.
Рэйвен не такая девушка, к которым я привык. Она не высокомерная и не слишком агрессивная. Она не пытается трахать мозги и подчинять. С ней ты получаешь то, что видишь. Нет искаженной видимости и действий от отчаяния. Она не ждет ничего от меня. Это освежает. И благодаря этому я чувствую себя рядом с ней совершенно спокойно.
Мы знакомы всего неделю, а я уже треплю языком о моем отце, как девчонка с косичками на пижамной вечеринке. Слова, которые я сдерживал годами, просто вырвались, и вместо того, чтобы заставить меня чувствовать себя слабым, от моего признания, она открылась в ответ.
Я скучаю по ней, когда ее нет рядом. А я никогда не скучаю по женщинам. Черт возьми, я месяцами могу не видеть маму и сестру. Это никогда не беспокоит меня. Рэйвен уехала от меня двадцать четыре часа назад, а я схожу с ума, как будто что-то ценное пропало без вести.
Когда она была здесь вчера, я был потрясен тем, как быстро сдался, желая прикоснуться к ней. Мы стояли так близко, что в один момент наши глаза встретились в похотливом взгляде. Я был готов взорваться. Затем она подошла и облизала свои губы. Я бы поцеловал ее, если бы думал, что смогу остановиться на этом. Но по моим ощущениям я бы взял ее на капоте машины. Мысленные образы штурмуют мой мозг, вызывая стон из глубины груди.
Она скоро будет здесь, а я мысленно трахаю ее на моей машине.
Звонок в дверь выбрасывает меня из моей фантазии.
Она здесь.
Я поправляю свои шорты, прежде чем распахнуть дверь объекту моей одержимости. Моя улыбка исчезает.
Оуэн проталкивается мимо меня с пакетами, предполагаю, что это еда.
— Я тоже рад тебя видеть.
— Привет, Ник. — Я целую жену Оуэна в щеку.
— Джона, как ты? — она быстро обнимает меня. — Оуэн, малыш, просто брось все на кухне. — Никки наш домашний повар на всех барбекю. Она знает все на моей кухне, поэтому я оставлю это ей.
Оуэн бросает пакеты, затем идет прямо к бару на заднем дворе. Он ставит стул, лицом к шестидесятидюймовому плоскому экрану, и включает «Спортцентр».
Я присоединяюсь к нему снаружи, беру пиво и устраиваюсь поудобнее. Выпиваю половину первой банки пива, когда появляются Калеб и Рекс. Ребята спорят, поедут ли «Сан-Диего Падрес» на Мировую Серию (прим. ежегодный чемпионат США по бейсболу). Оуэн говорит, что поедут. Я уверен, что поедут «Янки», но не лезу в разговор. Голос Никки прорывается в разговор, вместе с несколькими другими женскими голосами.
— Джона, твои гости здесь, — зовет она от раздвижной стеклянной двери.
Ее объявление заглушает разговор о бейсболе, поскольку все разворачиваются, чтобы посмотреть кто это.
Святое дерьмо.
Это Рэйвен.
И она в платье.
Благодаря своим солнцезащитным очкам, я позволяю моим глазам свободно бродить по ее телу. Ее темные волосы заплетены и перекинуты на одну сторону, толстый «канат» шоколадного цвета лежит на выпуклостях ее груди. Мой взгляд задерживается на ее декольте, поскольку платье подчеркивает ее совершенные формы. Мягкая ткань заканчивается выше колен, обнажая ее длинные, загорелые ноги.
Я смутно замечаю блондинку с ней.
Это, должно быть, Ева.
Пока они идут в сторону бара, я не могу оторвать глаз от Рэйвен. Она плавно скользит по двору своим неосознанным сексуальным способом. Глубокий стон от одного из парней у бара, заставляет меня повернуть голову. Они смотрят своими ненасытными, чертовыми глазами на мою девушку и ее подругу.