Почему это ощущается так хорошо?
Джона
― Уже шесть двадцать пять, детка. Ты готова?
Я стою у двери ванной, той самой двери, с которой разговариваю уже больше часа.
Рэйвен заперлась там со своим платьем и сумкой, полной девчачьей хрени, и с тех пор не выходила. Я слышал всякие звуки, доносившиеся с другой стороны, но до сих пор даже не взглянул на мою девочку.
― Хорошо. Еще секунду.
Она говорит «еще секунду» последние пятнадцать минут.
Я поворачиваюсь к зеркалу в полный рост, чтобы поправить галстук. Засовывая палец под воротник, дергаю его, надеясь дать моей шее какое-то облегчение.
Нельзя смешивать смокинги и тело тяжеловеса. Даже на заказ он ощущается как смирительная рубашка. Я поднимаю руки и скрещиваю их на груди. Ткань натягивается до предела, заставляя меня чувствовать неудобство. Не могу дождаться конца этого вечера.
Звук падения чего-то на пол в ванной привлекает мое внимание.
― Стой! Я в порядке!
Я прикладываю ухо к двери.
― Ты уверена?
― Да, просто... эм, эти туфли на высоком каблуке скользят на твоей плитке.
Это неправильно, но мысль о том, как горячая и грациозная Рэйвен теряет равновесие в ванной, заставляет меня смеяться.
― Ты готов? Я выхожу, ― говорит она с нервной дрожью в голосе.
Я слышу щелчок замка и делаю шаг назад. Дверь медленно открывается, и яркий свет из ванной окутывает силуэт Рэйвен в неземном свечении.
Твою мать.
Моя челюсть падает, и я в восторге смотрю на нее.
Она одета в светло-фиолетовое длинное платье с высоким разрезом с одной стороны. Рэйвен слегка согнула одну ногу, обнажая свое бедро. Мой взгляд скользит по ее загорелой ноге к самой сексуальной паре шпилек с ремешками. Ее платье тоже сексуальное, но я представляю ее голой только в этих туфлях. Я открываю рот, чтобы сказать ей, как прекрасно она выглядит, но вид ее груди лишает меня слов. Она приподнята в приглашении, выпрашивая мои губы. У меня пересыхает во рту.
― Я хорошо выгляжу?
Она застенчиво пробегает ладонями спереди платья.
Типичная Рэйвен. Абсолютный нокаут, но она понятия не имеет об этом.
― Детка, ты мечта. Я не видел ничего красивее в своей жизни.
Она осматривает свое тело, затем смотрит на меня.
― Спасибо.
Рэйвен делает шаг ко мне, затем застывает на середине шага.
― Ох, ты еще не видел спину.
Спину?
Невозможно чтобы спина могла быть лучше, чем то, на что я смотрю сейчас.
Ее глаза сверкают, и она посылает мне озорную ухмылку. Она медленно поворачивается, и дыхание перехватывает в моем горле.
Спина обнажена.
Птицы на ее татуировке летят от бедра к плечу, выставленные напоказ. Ее блестящие темные локоны заколоты небрежно и элегантно и предоставляют мне беспрепятственный вид. Мои глаза перемещаются к двум ямочкам, которые видны над ее идеальной задницей. Я тянусь вниз, чтобы поправить себя в штанах. Вдруг мой воротник становится не единственным местом, где тесно.
Положив свои руки на бедра, она оглядывается через плечо.
― Тебе нравится?
― Я... эм, да. ― Я прочищаю горло. ― Мне больше чем н-нравится. Это... Ты изумительна. Ты в-выглядишь... ― чтобы избавить себя от дальнейшего смущения из-за моего внезапного заикания, я затыкаюсь.
Подойдя к ней, я начинаю с бедра и пробегаю пальцем по ее татуировке. Очарованный мягкостью ее кожи, я смотрю, как крошечные мурашки следуют за линией моего пальца. Я прижимаюсь губами к ее плечу. Она наклоняет голову набок, обнажая всю длину ее шеи. Я легко целую ее кожу, затем дотрагиваюсь языком. Сочетание ее сладкого вкуса и запаха груши, вызывает у меня голод к тому, что у нее под платьем. Мои зубы царапают ее чувствительное горло, и я кусаю его с нежным давлением. Она откидывается назад, и стон из ее груди срывается с губ с урчанием.
― Ты совершенно великолепна, ― шепчу я у того места, где укусил ее.
― М-м-м, спасибо. ― Говорит она с хрипотцой, что делает меня напряженным в брюках. ― Ты тоже очень красив. Мне нравится. Напоминаешь мне Кларка Кента.
Я еще раз целую ее шею и отстраняюсь.
― Кларк Кент? Он был дурацким репортером. Носил накрахмаленные белые рубашки с бабочками. Я думаю, он даже носил карманный протектор.
Хихикая, она поворачивается ко мне лицом. Только тогда я замечаю новшество. Обычно на ней минимум макияжа, но сегодня он обильный во всех нужных местах.
Дымчатый макияж на глазах подчеркивал аквамарин. Щеки были припудрены, а губы накрашены розовым цветом.
Святые угодники. Эти губы.
― Подожди, я думала, что Кларк Кент был красавцем.
Я фокусируюсь на ее мерцающих розовых губах, когда она говорит.
― Ну, знаешь, тот, кто носит все время черное и водит крутую машину?
― А? ― я тяжело сглатываю, застигнутый врасплох внешним видом Рэйвен.
Она кладет свою мягкую руку на мою щеку.
― Эм... Кларк Кент?
Бл*дь, точно.
Я забыл, о чем мы говорили.
― Брюс Уэйн, детка. Бэтмен.
― Да! Ты прав. Брюс Уэйн. Он настолько горяч, что все девочки...
Я не могу больше терпеть и нападаю на ее губы. Ее откровенная сексуальность и детская невинность доводят меня до исступления. Ее блеск для губ на вкус, как зефир, а рот, как мята. Я всасываю ее губы, и она зарывается руками в мои волосы, прижимая меня к себе.
Моя девочка.
Я пробегаю руками по платью, чувствуя, что ее соски затвердели под тканью. Мои руки сжимают ее с нетерпением, нежно теребя, зная, что под тканью они намного мягче. Нет шансов, что мы пойдем на ужин. В этот момент для меня нет ничего важнее, чем моя голая девушка подо мной.
― Джона, ― говорит она, задыхаясь между поцелуями.
― М-м-м?
― Дверь.
― Хм-м?
― Дверной звонок. За нами приехали.
― Плевать, ― рычу я и подталкиваю ее в сторону кровати.
Ноги Рэйвен ударяются о кровать, останавливая наше передвижение. Я держу ее за бедра и трусь своей болезненной эрекцией об нее. Она наклоняет голову и углубляет поцелуй.
Бл*дь, да. Моя девочка всегда готова.
В кармане звонит телефон, и дверной звонок не утихает. Я стону, раздражаясь, но не отрываю от нее рот.
Это произойдет. Сейчас.
Она смеется и прижимает ладони к моей груди. Нехотя, я отстраняюсь.
― Джона, мы должны остановиться.
Ее хриплый голос и странствующие по моему телу руки предают слова.
― Мы не едим.
Я целую ее в шею в мое место, надеясь, что она откажется от идеи и вскоре будет голой.
― Это лимузин, да?
Я слышу улыбку в ее вопросе.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть в ее глаза.
― Да. Это лимузин. ― Я улыбаюсь. ― А что?
Она пожимает плечами и опускает лицо с покрасневшими щечками. Я цепляю пальцами ее подбородок и возвращаю взгляд ко мне, приподняв брови.
― Я просто подумала, что это могло быть... эм... весело, знаешь? Обжиматься в лимузине?
Мое тело гудит от волнения в связи с перспективой пошалить с Рэйвен на заднем сидении, пока водитель будет за рулем.
Я хватаю ее за руку и веду к входной двери.
― Прекрасно. Но мы уходим сразу после ужина и продолжим там, где остановились.
― Звучит неплохо, ― говорит она сквозь смех.
***
― Мистер Слейд, рад встрече с Вами, ― говорит водитель лимузина, пока смотрит на нас в зеркало заднего вида. ― Я в течение многих лет слежу за Вашей карьерой.
Ох, дерьмо.
У меня была возможность засунуть руку под платье Рэйвен в движущемся автомобиле, но нам достался болтливый водитель Чарльз.
― Спасибо, мужик. Ценю твою поддержку.
Рэйвен потирает мои бедра успокаивающими движениями, и я подумываю о передвижении ее руки на шесть дюймов вверх.
Заметит ли Чарльз? Нет.
― Тот бой против Холландера был невероятным. Как долго Вы были в UFL, прежде чем подрались с ним?
Я стону и проклинаю тот факт, что представляю UFL.
― Четыре го...
― Четыре года! Так много. И за три года до этого Вы победили Санторо!