I. Король Иаков и Сен‑Жерменский двор
Прошло пять лет. Много событий совершилось за этот долгий промежуток времени, но все они были неблагоприятны для изгнанного короля.
Осаду Лондондерри, благодаря продолжительной и храброй защите его жителей, пришлось снять. Огромный якобитский заговор, во главе которого стояли лорды Дармаут, Эльсбери и Кларендон и многие лица из высшего общества северных областей, был раскрыт. Множество его участников, в том числе лорды Дармаут и Кларендон, были заключены в Тауэр. Произошла решительная битва при Бойне, после которой Иаков был вынужден оставить Ирландию и вернуться во Францию. Дублин покорился Вильгельму. Мирный договор, заключенный при Лимерике, пришлось подписать поневоле и несчастный Иаков, сидя в Гааге, был свидетелем того, как рушились огромные приготовления Людовика XIV к вторжению французов в Англию.
Такое множество неблагоприятных событий и все возраставшее могущество Вильгельма ослабляли надежды Иакова и зароняли в него сомнение в том, будет ли он в состоянии вернуть себе престол. Впрочем, у него было еще много приверженцев, которые требовали от него продолжения войны и пророчили ему полный успех.
Весною 1694 года – с этого времени начинается здесь наш рассказ – сверженный король жил еще в королевском дворце Сен‑Жермен, великодушно назначенным ему для жительства Людовиком XIV. Король‑Солнце выдавал сверх того Иакову еще на личные расходы восемьсот тысяч франков и предоставил в его распоряжение роту своих гвардейцев.
Кроме того, у Иакова была собственная гвардия, составлявшаяся из беглецов, недовольных или обиженных Вильгельмом. Были и такие, жизни которых грозила на родине опасность. Король Иаков и супруга его Мария Моденская с радостью принимали их к себе.
Между сен‑жерменским двором и английскими якобитами постоянно поддерживались тайные сношения, и всякая новость, которая почему‑либо могла интересовать бывшего короля, немедленно сообщалась ему.
Благодаря преклонному возрасту, Иаков теперь уже не так стремился в изгнавшую его страну, как прежде. Теперь он хлопотал уже о том, чтобы обеспечить престол для своего сына Эдуарда, которого называли шевалье де‑Сен‑Жорж и претендентом. Этот шевалье родился в 1688 году, и в это время ему было около шести лет.
Мария Моденская, почти ровесница своему мужу, была наделена отважным духом и мужеством, которого так не хватало бывшему королю. Во что бы то ни стало решила она добыть престол для своего сына. Пылая ненавистью к Вильгельму, которого она считала узурпатором, она не пренебрегала никакими средствами для его устранения.
Дочь Альфонса IV, герцога Моденского, Мария вышла замуж, когда ей было всего пятнадцать лет. – Несмотря на то, что это было около тридцати лет назад, она и до сих пор не утратила еще своей очаровательности. Ее фигура была так же легка и стройна, как и в молодые годы, ее глаза блестели прежним блеском, а косы поражали своей длиной. Некоторые находили, что она стала теперь даже красивее, чем прежде. Неудачи и тревоги как будто не осмелились вредить ее прелестям.
Как и ее супруг, Мария была до крайности набожна и находилась всегда под влиянием духовенства. Особенным авторитетом пользовался у нее ее духовник, некий отец Петр.
Среди ее фрейлин, взятых из лучших семей английских католиков, не было ни одной, которая по красоте и уму могла бы соперничать с Беатрисой Тильдеслей. Возможность быть около королевы, к которой она так стремилась, доставил ей Вальтер Кросби, который лично просил королеву назначить Беатрису фрейлиной. Отец Джонсон сам привез ее в Сен‑Жермен. Там ей отвели прелестное помещение с окнами в сад, в котором она чувствовала себя совершенно счастливой: главная ее цель была достигнута.
Королева Мария с первого же свидания отнеслась к ней сниходительно и милостиво и вскоре сильно полюбила свою новую фрейлину.
Красота и изящество Беатрисы произвели большое впечатление среди придворной молодежи, которая обыкновенно сопровождала Людовика во время его наездов в Сен‑Жермен. Вскоре она сделалась главной приманкой двора сверженного короля. Из‑за нее произошло даже несколько дуэлей.
Отец Джонсон не вернулся в Майерскоф и сделался постоянным тайным посредником между Иаковом и его приверженцами в Ланкашире и Чешире. То был ловкий, изворотливый человек и исполнял свои обязанности великолепно.
Вспомнив о Майерскофе, мы должны здесь сказать, что полковник Тильдеслей года четыре тому назад потерял свою жену и жил теперь в одиночестве.
Из всех лиц, составлявших двор сверженного короля в Сен‑Жермене никто не мог занять у королевы такого выдающегося положения, как Вальтер Кросби. Ему давались самые важные поручения; но если их исполнение требовало его продолжительного отсутствия, королева торопила его и нередко посылала ему приказание вернуться.
Участие, которое Мария принимала в молодом капитане, не укрылось от Беатрисы; хотя она и чувствовала некоторую ревность, но, как верная фрейлина, никогда не позволяла прорываться своим чувствам. Она ни на минуту не допускала и мысли, что Вальтер, несмотря на всякие поощрения со стороны королевы, осмелился так высоко кидать свои взоры.
У короля Иакова было двое министров: лорд Мельфорд и лорд Мидльтон, которые по очереди управляли делами короля, капризно менявшего их одного за другим. Оба министра соперничали между собою. За каждым из них стояла сильная партия, и трудно было сказать, кто из них пользуется большим влиянием при дворе.
В приемные дни замок Иакова был обыкновенно переполнен знатными лицами, которые являлись в Сен‑Жермен предложить королю свои услуги. Самыми видными среди них были граф Эльсбери, принимавший участие в заговоре, за который лорды Кларендон и Дармаут были брошены в тюрьму, сэр Джон Фенвик, полковник Паркер и капитан Портер.
В одно прекрасное утро в конце мая 1694 года несколько богато одетых дам и кавалеров, видимо, принадлежавших ко двору, собрались небольшой группой на террасе Сен‑Жерменского дворца, недалеко от павильона Генриха IV.
С этой великолепной террасы, построенной знаменитым Ленотром лет за двадцать до того, как начинается наш рассказ, открывается дивный вид на долину Сены, которая имеет в этом месте крайне извилистое течение.
На противоположном берегу реки, ниже террасы, тянется Везинетский лес, налево – акведук Мон‑Валериан, а вдали виднеются остроконечные крыши собора святого Дионисия и часть Парижа. Все это вместе составляет великолепную панораму.
Старинный замок Сен‑Жермен, построенный в XII столетии Людовиком Толстым, впоследствии достался Эдуарду, Черному принцу, который, по‑видимому, обходился с ним, как победитель. От этого старинного здания сохранились теперь только башня и домашняя часовня.
При Франциске I замок был исправлен и сильно переделан итальянским архитектором Серлио. В этом подновленном дворце жили Генрих II и Генрих IV, который очень любил это место.
Два короля увидели свет в стенах этого замка – Карл IX и Людовик XIV. Последний родился как раз в павильоне Генриха IV, который стоял в конце террасы, выходящей на Сену.
Великий король не раз живал в Сен‑Жермене и расстался с ним только потому, что отсюда был виден собор святого Дионисия, где покоились его предки.
Сен‑Жермен к тому времени, как в нем поселился Иаков, имел несколько мрачный вид, но был в полной исправности и прекрасно обставлен Людовиком.
Цветники и парк содержались прекрасно, аллеи его нисколько не уступали версальским; не было только фонтанов. Бесподобная терраса, имевшая в длину около полуторы мили и поддерживавшаяся целой стеной с парапетом, составляла гордость этого замка. Словом, Иаков был обставлен здесь нисколько не хуже, чем у себя в Уайтголле или в Сен‑Джемском дворце.
Кроме прогулок по террасе он имел возможность ежедневно совершать прогулки верхом и охотиться на оленей в Сен‑Жерменском лесу, который тянулся на несколько миль позади замка.
Мужчины и женщины, о которых мы говорили, были не одни в этот вечер.