Те стояли по‑прежнему безмолвно и, по‑видимому, не совсем ясно понимали все происходящее. Но в то же время они готовы были исполнить всякое приказание своего командира.
Бридж колебался.
Его план не удался. Он надеялся захватить всех якобитов в Майерскофе, но теперь ясно видел, что будет разбит, если вздумает арестовать их силою.
Не стараясь даже скрыть своей досады, он повернул лошадь назад и скомандовал своим людям следовать за ним.
Когда капитан Бридж остановил кавалькаду якобитов, Беатриса, как мы уже знаем, ехала рядом с капитаном Кросби.
Вдруг ее лошадь, чего‑то испугавшись, бросилась в сторону. Вальтер последовал за нею. Испуганное животное бросилось с дороги налево в кустарник и понеслось по полю. Вальтер полетел за невольной беглянкой и держался рядом с нею, стараясь предупредить всякую опасность.
Таким образом они неслись почти три мили. Наконец, лошади стали обнаруживать признаки усталости, а всадникам, ни на минуту не потерявшим мужества, удалось наконец остановить их.
Вальтер сошел с лошади и поздравил Беатрису с избавлением от опасности.
– Ваша лошадь неслась так, что я боялся, как бы вы не упали в реку.
– Ну, нет, хотя я не могла остановить ее, но я отлично знала, где опасность и повернула ее от реки. Но злое животное как будто замышляло что‑то против меня и пустилось опять в Майерскоф.
– Не видно уже ни врагов, ни друзей, – сказал Вальтер, оглядываясь кругом. – Что мы будем теперь делать?
– Ехать в Престон, конечно, – отвечала Беатриса.
Но это оказалось невозможным. Во время скачки по полю ее лошадь повредила себе ногу и теперь едва шла, сильно хромая.
Оставалось только вернуться в Майерскоф. Вальтеру пришлось сопровождать свою спутницу.
Медленно ехали они вперед вдоль речки Бруна, подвигаясь к Майерскофу. Подъехав к воротам, они с удовольствием узнали, что капитан Бридж еще не приезжал сюда со своими драгунами. У Вальтера явилась мысль, что он и не решится потревожить их покой.
В парке никого не было, но на мосту их встретила с дюжину слуг, вооруженных мушкетами.
Горнби немедленно доложил полковнику и отцу Джонсону о неожиданном возвращении Беатрисы и Вальтера, и те сейчас же вышли им навстречу. Узнав о случившемся, полковник решил послать гонца в Престон уведомить обо всем миссис Тильдеслей, а кстати сообщить, что капитан Бридж не появлялся в Майерскофе.
Вальтер хотел было сам исполнить это поручение, но полковник удержал его.
– Уж если случай заставил вас вернуться сюда, то оставайтесь здесь до завтра, – сказал он. – Если до завтра не произойдет ничего, тогда вам можно будет ехать беспрепятственно в Тоунлей.
– Я поступлю так, как вы желаете, полковник, – отвечал молодой человек, перекинувшись взглядом с Беатрисой.
Все вошли в дом, где Вальтер еще раз рассказал в подробностях все случившееся с Беатрисой.
– Как вы думаете, явится сюда капитан Бридж? – спросил отец Джонсон.
– Трудно сказать, – отвечал Вальтер. – Я думал, что он уже здесь.
– Не верю, чтобы и теперь мы были в безопасности от него, – заметила Беатриса. – Я была в полной уверенности, что он захватит нас в плен.
– Святая Дева сохранила вас от большой опасности, дочь моя, – сказал священник. – Вы должны возблагодарить ее.
– Я и так хотела идти в церковь, – отвечала Беатриса.
– Мне прикажете идти с вами?
– Нет, я хочу быть одна.
С этими словами она вышла из комнаты. В церкви она горячо молилась перед изображением Святой Девы.
Вдруг ей показалось, что кто‑то тихонько отворил дверь. Не поворачивая головы, она продолжала молиться.
Окончив молитву и поднявшись, она увидала перед собою Вальтера.
– Разве вы не слыхали, как я сказала отцу Джонсону, что хочу быть одна? – спросила она, бросая на него недовольный взгляд.
– Прошу извинить мое вторжение, – отвечал он. – Мне нужно сказать вам несколько слов, и я хотел бы сделать это именно сейчас.
– Говорите.
Несмотря на такое ободрение, он все еще колебался. Набравшись, наконец, смелости, он взял ее за руку, которую она не отнимала.
– Мне незачем повторять вам, как горячо я люблю вас, – начал он. – Но никогда моя любовь не была так сильна, как в ту минуту, когда вы понеслись от меня сегодня. Какое было бы для меня несчастие, если бы я лишился вас!
– Зачем строить такие предположения, – прервала она его. – Вам и не пришлось бы терять меня.
– Мы так редко остаемся наедине, – продолжал Вальтер. – А любовь, говорят, не терпит продолжительной разлуки.
– Но не такая любовь, как моя, Вальтер. Не бойтесь ничего. Верьте мне, что я нисколько не изменилась к вам.
– Я верю в это, пока слышу вашу речь и смотрю в ваши глаза. Но бывают минуты, когда на меня нападают сомнение и страх.
– Отгоняйте их сейчас же. Для них нет основания.
– О, как бы я хотел отогнать их! – вскричал он.
– Вы, по‑видимому, обладаете ревнивым характером, Вальтер, и любите мучить себя.
– Может быть, – согласился он. – По временам я, действительно, жалок.
– Мне хочется посмеяться над вами, Вальтер. Неужели вы не замечаете, что сами на себя накликаете несчастье? Слышали ли вы, чтобы я предпочла вам кого‑нибудь другого? Слышали ли вы, что кто‑нибудь ухаживает за мною?
– Да, слышал. За вами ухаживают несколько человек. Я не уверен, что и теперь их нет.
– Никто не ухаживает за мною, Вальтер. Мне делали немало предложений, но я их все отвергла.
– Но когда‑нибудь ваше сопротивление может быть сломлено.
– Не думаю, – сказала она с улыбкою.
– Ответьте мне, Беатриса, на один вопрос, но ответьте мне искренне. Если бы ваш отец стал уговаривать вас вступить в брак с другим, которого он считал бы более достойным, чем я, послушались ли бы вы его?
– Нет. Я уже показала свою непреклонность. Если даже потребуют этого мой отец и мой родственник полковник Тильдеслей, то я сумею показать свою стойкость. Я очень упряма и если раз на что решусь, то никакие уговоры на меня не подействуют.
– Позвольте предложить вам другой вопрос. Ответ на него имеет для меня чрезвычайную важность. Ответьте откровенно.
– Постараюсь, если смогу, – сказала она, отчасти угадав его намерение.
– Знает ли полковник Тильдеслей, что вы отдаете предпочтение мне?
– Он об этом никогда не говорил, но я полагаю, что он знает, – отвечала она.
– Будет ли он против нашего брака или за него?
– Не могу вам сказать. Думаю, однако, что мой отец не согласится на него.
Молодой человек издал восклицание отчаяния.
– Стало быть, будет совершенно бесполезно говорить с ним об этом.
– Совершенно бесполезно. Вы получите категорический отказ. Предоставьте это мне.
– О, пожалуйста, – вскричал Вальтер. – Вот, что я вам предложу, – продолжал он, видимо, опять начиная колебаться. – Впрочем, после того, что вы сказали, я не смею этого предложить. Обручимся здесь, перед лицом Святой Девы!
– Не требуйте этого от меня, Вальтер, – сказала Беатриса, отдергивая свою руку. – Я не хочу связывать себя таким образом.
– Во всяком случае вы не любите меня так, как утверждаете! – вскричал он.
– Нет, я страшно люблю вас. Но обстоятельства могут воспрепятствовать нашему браку.
– Вы не хотите дать торжественный обет в том, что будете моей, – сказал он тоном, полным тоски.
– Вовсе нет, – возразила она твердо и спокойно. – Я полагаю, что все будет именно так, как мы хотим, но обета я давать не желаю.
Вальтер отшатнулся назад и закачался, как будто получил сильный удар.
В это время дверь в церковь, которую молодой человек не притворил как следует при своем входе, открылась и вошел отец Джонсон.
– Вы правильно поступили, дочь моя, – сказал он, обращаясь к Беатрисе. – Я слышал все, что тут было и одобряю ваше поведение.
– Не думал я, что и вы будете против меня! – воскликнул Вальтер.