К этому времени пришли сведения, что полуботьковцы окружили мастерские и склады Арсенала и на всех углах выставлены усиленные караулы юнкеров. Избранная тройка немедленно направилась к Арсеналу. Тут пришлось увидеть знакомую картину «доброго старого времени», картину организованных еврейских погромов.
У запертых ворот складов с оружием сгрудилась кучка – человек 30–40 – невероятно ободранных людей, что-то выкрикивающих, в большей части безоружных. Ее окружили с улицы, но не со стороны здания, человек 25 хорошо вооруженных юнкеров, спокойно наблюдавших оборванцев. Когда мы подъехали, все сразу умолкло, юнкера предупредительно пропустили нас к «восставшим». На наши вопросы «повстанцы» некоторое время ничего не отвечали, потом раздались отдельные выкрики: «Чего говорить, бери оружие», но тут из их же рядов раздались протестующие голоса: «Будет кричать, это – члены Исполкома Сов. Р. Д.». Из сбивчивых ответов, наконец, выяснилось, что они 3 дня сидят без хлеба и что пришли к ним вечером «люди» и стали звать «идти в город, там дадут хлеба и обмундирование».
У главного здания Арсенала рабочие сами быстро ликвидировали враждебное настроение. Понаблюдав некоторое время, как человек 150 полуботьковцев, расположившихся у Арсенала, как бы для обстрела, робко выжидают и пугливо озираются по сторонам, товарищи из ячейки (б-ки) вышли незаметно и рассыпались в рядах полуботьковцев, где повели дружеские расспросы и разговоры. Собрав достаточные сведения, они вернулись в Арсенал и предложили рабочим открыть ворота и накормить «повстанцев», ввиду того, что они никакой опасности для Арсенала не представляют и все говорят одно: «хлеба не дают, три дня не ели». И когда члены Исполкома Совета Рабоч. Деп. приехали в Арсенал, там уже все было ликвидировано, часть разошлась, а часть мирно жевала хлеб, запивая кипятком. К вечеру вся комедия прекратилась: полуботьковцы ушли спокойно в казармы, усиленные наряды юнкеров были сняты.
Но все силы парторганизации и киевского пролетариата были устремлены на борьбу за власть Советов, и национальное освобождение Украины отодвигалось классовой борьбой. Поэтому деятельность Ц. Рады не только не вызывала интереса в рабочих массах, но и в самой парторганизации ей не придавали большого значения. А тем временем Ц. Рада созывала съезды – только украинцев; создавала свои селянские спилки и войсковые рады; организовывала национальные полки из запасных солдат-украинцев («Полк Богдана Хмельницкого, – по словам Винниченко, – служил хотя и небольшой, но верной опорой украинцам»…); выделила Малую Раду (исполнительный орган Центр. Рады), – и, не встречая противодействия со стороны революционных масс Киева и не принимая участия в революционной борьбе, Ц. Рада крепла, сплачивая мелкобуржуазные, собственнические и кулацкие слои города и деревни под лозунгом объединения всех украинцев для национального освобождения Украины. И после октябрьского переворота Ц. Рада заговорила от имени всего украинского народа и объявила себя государственной властью Народной Украинской Республики.
К Всероссийскому съезду Советов большинство киевского пролетариата и часть гарнизона стояли за немедленный переход власти к Советам Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов.
Но для проведения в жизнь этого решения потребовалось три месяца ожесточенной борьбы с национальной буржуазией и российской контрреволюцией, объединившейся вокруг Центр. Рады.
В момент октябрьского восстания киевского пролетариата Центр. Рада, под видом содействия революционной массе, заняла все караулы своими войсками и стала фактически властью в городе. Все государственные учреждения – почта, телеграф, казначейство и проч. – охранялись ею, и она не замедлила назначить туда своих комиссаров и взять все учреждения в свое полное распоряжение.
Имея в своих руках весь государственный аппарат в столице Украины, Центр. Рада, после декретирования Советом Народных Комиссаров права народов ни самоопределение, – вопреки требованию рабочих, боровшихся вооруженной рукой против Вр. Правительства за власть Советов, – объявила себя государственной властью Украинской Народной Республики. И с первых чисел ноября приступила к переговорам с Сов. Нар. Комиссаров РСФСР и начала исподволь проводить свои приказы и постановления и стягивать войска с фронта в Киев. Киевский Совет Рабоч. Деп. механически был устранен, и его положение оставалось то же, что и до октябрьского восстания, с той только разницей, что теперь на пути к власти Совета стояла не российская, а украинская буржуазно-демократическая коалиция. Киевский пролетариат попал в ловушку, и приходилось ему всю борьбу начинать сначала, но уже не с Времен. Правительством, а с Украинской Центральной Радой. И с октября 1917 г. по февраль 1918 г. киевский пролетариат вел ту же лихорадочную революционную работу – разоблачения политики буржуазно-демократической коалиции и мобилизации революционных сил, – что петроградский пролетариат провел с февраля по октябрь 1917 г. Октябрьский переворот в Киеве произошел в январе 1918 года.