- А как твоя мама? - Интересуется друг после очередного смешного случая из жизни академии.
- Мама, - я замялась. Да, они были знакомы, как и я с его родителями. Но в этот момент меня охватила такая отчаянна тоска по близкому, беззаветно любящему меня человеку, что слёзы так и запросились наружу, но усилием воли я сдержала их. Я скучала по тем дням, когда она не углублялась в свою работу, а все свое время уделяла мне. - С ней все хорошо, - поднимаю глаза, смотря прямо на друга. - Мы с ней больше не так близки, как раньше. - Я снова замолчала, обдумывая все свои слова (невысказанные и те, что хочу произнести). - Она, словно специально, отстраняется от меня. А когда узнала, что мне придется вернуться, то смотрела она на меня с таким... облегчением.
Я сидела в кресле, закинув ноги на подлокотники, и держала в руках уже теплую чашку с горячим шоколадом. Это была не первая кружка. Сначала был чай, но позже я вспомнила про горячий шоколад - такой, какой есть только здесь.
Денис сидел в другом кресле, которое стояло напротив моего. Нас разделял лишь небольшой чайный столик. Перед нашей затянувшейся вечерней посиделкой мы позволили себе вольность слегка изменить обстановку в этом углу для собственного удобства: сдвинули поближе два кресла, а между втиснули чайный столик, который Денис внаглую утащил из центральной части гостиной заклинанием притяжения. Естественно, мы все вернем на место, когда пойдем по своим комнатам - мы честно заверили в этом строгого старосту, когда тот с жутко важным видом появился перед нами, чтобы поучить уму-разуму в стиле «а вы случаем не обнаглели?».
Самое лучшее место возле камина с уютными плюшевыми креслами оккупировали, конечно же, Камилла с её новой свитой. Бывшая подруга, с тюрбаном из полотенца на голове, в бирюзовом шёлковом халате, восседала в центре, будто королева на троне в кругу своих фрейлин, буквально в рот ей смотрящих, внимая каждому её слову. Местные претенденты на роль альфа-самцов то и дело вертелись вокруг их компании, всеми силами стараясь добиться расположения приглянувшихся девушек - и некоторым это удавалось. Девчонки увлечённо что-то обсуждали (подслушать их сплетни не получилось: кто-то из них создал вокруг невидимый магический купол, не позволяющий посторонним погреть уши без позволения этих самовлюблённых сорок), хихикали, кокетничали с мальчиками, листали глянцевые журналы и делали себе маникюр. Я думала, что заделаюсь предметом язвительного обсуждения и насмешек, то и дело улавливая на себе снисходительные взгляды подружек Её Высочества, которые явно были не прочь поточить свои злые языки о мою персону, однако самой Камилле явно было не до промывания мне косточек, хоть она порой и косо посматривала в мою сторону. Двое парней усердно соперничали за её внимание, пытаясь завлечь и так и этак, но Камилла реагировала на них почти как на пустую стенку. Бывшая подруга выглядела какой-то отстранённой, ушедшей в себя, лишь иногда она рассеянно перебрасывалась словечками со своей группой поддержки, но активного участия в разговоре не принимала. Не знаю, что у неё там за внутренние переживания. Мне хотелось подойти к ней, отвести в сторонку, чтобы поговорить, объяснить свой поступок, хотя бы попытаться устранить ту пропасть, которая образовалась между нами. Но неприступный вид Камиллы подсказал, что она не в том настроении для общения по душам и всё равно ничего не выйдет, поэтому лучше отложить эту затею до более удобного случая.
- Мне кажется, она что-то скрывает от меня, - произношу еле слышно. - Я это заметила пару месяцев назад. Ей кто-то позвонил - и она очень сильно испугалась. Даже пыталась уехать из городка, в который мы не так давно переехали. - Я обвожу взглядом комнату. Каждый занимается своим делом. Кто-то позвал в свою компанию пару человек и сейчас вовсю рубились в карты. Среди них оказался Рома, чему я удивилась. Затем снова обратила свое внимание на друга. Он смотрел на меня своим теплым взглядом и этой поддержки мне хватило. - Не знаю как, но я ее отговорила от переезда. И с тех пор она меня игнорировала как могла.
- Все будет хорошо. - Денис перегнулся через стол, чуть не опрокинув тарелку с печеньем, и накрыл мою руку своей, желая подбодрить сильнее.