— И где же эта бутылка сейчас? — с подозрением осматривая комнату, спросила Варния.
— Вино во мне, а бутылку я в коридор выбросила, — не моргнув глазом, солгала Юл, у нее с этим проблем не было.
— Что-то я не видела в коридоре никаких бутылок, — проворчала Варния.
— Я ее подобрала и занесла в свою комнату, чтобы никто не споткнулся, — тихо проговорила я, не глядя на воспитательницу. — Ну, ты поправляйся, Юл, а я побегу на занятия.
Но побежала я не на занятия, а в свою комнату, прятать третий бокал. Не придумала ничего лучше, как засунуть его под подушку на кресле. Вряд ли горничная будет под нее заглядывать. На занятие я опоздала, но Эниро только молча указал взглядом на остальных девочек, бегающих по парку, и пришлось их догонять.
— Ты куда пропала? — пропыхтела Касиян, когда я поравнялась с остальными.
— Юлону проведывала, — призналась я.
— Ну и как она? Почему на завтрак не пришла? Ведь вы ночевали вместе? — принялась допытываться Ян.
— Нет, она ушла к себе, — прохрипела я, чувствуя, что теряю темп из-за рывка в начале, который совершила, чтобы догнать остальных.
Касиян схватила меня за руку и потянула за собой, чтобы я не отставала.
— Что-то ты недоговариваешь, — не унималась подруга.
— Да напилась она! — рявкнула я, останавливаясь и хватаясь за бок. — Все, не могу больше!
— Я тоже не могу, у меня, между прочим, похмелье. Так что беги давай, а то опять директриса заявится с угрозами, — сказала Ян и буквально потащила меня за собой.
— Вот и у Юл похмелье, да такое, что встать не может, — прохрипела я. — Не дам ей больше пить.
Дальше мы бежали молча, на разговоры сил уже не было. После бега по расписанию были гимнастика, растяжка, опять в полуподвальном помещении для тренировок. Но сегодня нас не пытали точечными ударами, а решили поиздеваться другим способом.
Эниро раздал нам странные ножи без ручек, повесил на стену несколько досок и принялся учить нас втыкать эти лезвия в мишень. Стоит ли говорить, что из десяти девушек только две смогли по одному разу воткнуть нож в доску, и то случайно. В общем, мы все получили звание «криворукие курицы» и были отправлены в купальню. Обедали мы с наставниками, но у нас уже сложилось некое подобие партнерских отношений, и общение больше не было напряженным или стесненным. Разве что на Эниро все, кроме Мориссы, смотрели с едва скрываемой неприязнью. Морисса же смотрела на своего наставника с явным восторгом. Вот и очередная проблема: похоже, Мори влюбилась…
После обеда баннеретта Ангори устроила опрос по анкетным данным принцев. Мы привыкли быстро усваивать информацию и с блеском ответили на все вопросы. Получив похвалу от преподавательницы, все дружно выдохнули и уже уверовали в то, что на сегодня мучения закончены, однако баннеретта огорошила нас, предупредив, что сегодня состоится первое занятие по стилю и созданию образа фаворитки.
— Заниматься с вами будет виконтесса Бройс, одна из бывших фавориток его величества Возрена Седьмого, — сказала баннеретта, складывая бумаги в стопку. — На занятия вас проводит воспитательница. До свидания, пансионерки.
Мы дружно ответили: «До свидания, баннеретта Ангори» — и остались сидеть на своих местах.
Варния явилась спустя десять минут после ухода преподавательницы. Она привела бледную, но вполне вменяемую Юлону и прошипела, глядя на нас:
— Директриса не знает об инциденте, но если еще хоть раз… отвечать будете все. А теперь марш в студию, фаворитки недорощенные!
Студией оказалась огромная комната с множеством зеркал и туалетных столиков, опять же с зеркалами. Еще здесь располагались стойки для вешалок с разнообразными нарядами и аксессуарами.
А вот преподавательница вызвала всеобщее молчаливое недоумение, это оказалась престарелая дама лет шестидесяти с довольно объемными габаритами и грубым, басовитым голосом.
— И эта дама была фавориткой короля? — Сиби смешно сморщила носик и свела глаза к переносице. — Если сыновья унаследовали вкусы отца, у нас ни шанса.
Девушки, которые стояли рядом с нами, запыхтели, усиленно сдерживая смех.
— Возможно, лет тридцать назад она была совершенно другой, — прошептала я в ответ. — Неизвестно, какими будем мы в таком возрасте.
— Уж я-то точно не стану такой, — брезгливо проговорила Дамон.
— Я уже не буду такой, как вы, но надеюсь, что вы станете такими, как я, — вдруг произнесла виконтесса, которая находилась в другом конце студии и в принципе не должна была нас услышать. — Мне знакомы ваши глупость, самоуверенность и амбициозность, а вот вы, юные воспитанницы, еще слишком далеки от мудрости и сдержанности.