Лёха собирался рассечь зомби подобно Олегу, но в момент удара рука дрогнула, ибо разум всё ещё отказывался принимать, что нападает ходячий труп, а не живой человек, и казалось немыслимым, что можно вот так жестоко рубануть по двигающемуся телу. Потому юноша вместо смертельного удара только срезал небольшую часть черепа мертвяка. Это его даже не пошатнуло, и зомби продолжил наступление как ни в чём не бывало. Лёха запаниковал и, пятясь, беспорядочно замахал перед собой магическим клинком. Упали на землю отсечённые пальцы, кисть, шмат гнилой плоти с плеча, затем кусок черепа. Но мертвяк настойчиво пёр вперёд, тесня парня. Пока он не упёрся в широкую спину Евдокии.
— Не дури!
Женщина коротким движением подтолкнула Лёху, однако этого хватило, чтобы он полетел прямо в объятия зомби, раскрывшего рот с обломками чёрных зубов. Тут уж отчаявшийся юноша рубанул от души. Зомби распался на две части, так что Лёху с головы до ног обрызгало чёрной кровью и вонючими потрохами.
Несколько мгновений он стоял без движений, потрясённо разглядывая изрубленное тело под ногами.
— Да… — Прошептал Лёха. И уже громче: — Да-а-а… Да!.. Ха-ха-ха!..
Его охватила эйфория. С истеричным смехом юноша набросился на других мертвяков. Одному Лёха снёс голову; второму подрубил колени, и раздавил голову пяткой; третьему поломал кости световым магическим щитом. Парень рубил с боевым ражем, чувствуя себя святым паладином, на счету которого уже тысячи зомби. Куражась, Лёха атаковал витиеватыми движениями, словно боец из фильма про ушу, хотя все эти кинематографичные развороты и прыжки не несли в себе практического смысла. Когда пал последний зомби, разгорячённый юноша даже испытал разочарование.
— Как мы их, а⁉ — он молодецки взмахнул магическим клинком.
Однако борцы не разделяли триумфа.
— Мертвяки одновременно зашли со всех сторон, — предостерегающим тоном сказал Олег. — Сами они так собранно не смогли бы. Их направляет чья-то воля. Нас ждали. Засада.
— Чё?.. — Лёха завертелся на месте, оглядываясь.
Его взор приковал к себе всадник, объявившийся в полусотне метров от группы. Он восседал на коне, а лицо скрывал в тени капюшона, только длинная чёрная борода видна.
— Нет нашей вины перед государем, — демоническим эхом зазвучал бесстрастный голос, доносившийся будто из преисподней. — Нет за нами бесчестия. Делом докажем государю, что и поныне верны ему. И ради него вражью кровь прольём.
Опускались сумерки, переплетённые кроны деревьев отбрасывали на землю тени, сгущая полумрак. Но Лёха получше разглядел всадника, и тогда молнией ударило шокирующее озарение. Юноша понял, кто перед ним.
Война, пожар, казни… Во время похода крымского хана на Москву государевы люди плохо показали себя в бою. Потому после опустошающей войны Иван Грозный упразднил их сообщество. Сообщество, одно только название которого оставило в народной памяти ужасающий образ.
Сверкнули красным глаза чёрного коня, из его разлагающейся глотки вырвалось рокочущее ржание. С одной стороны седла покачивалась метла, а с другой — скалила пасть собачья голова. Бледной рукой всадник стянул капюшон, и борцы узрели истлевшее лицо.
В смерти измученные бесчестием, опричники явились с того света, стремясь кровавыми деяниями исполнить проваленный долг. Ещё четыре тёмных всадника неспешно подошли к первому, и встали ровным строем. А напротив них стояли вровень борцы с нечистью, готовясь к тяжёлой схватке.
Глава 8
— Опричники
— Дуня, жги, — сказал Олег, не сводя глаз с опричников. — Жги всё хучь вместе с лесом.
Евдокия медленно потянулась к чехлу с огнемётом. Но как только она начала вытаскивать оружие, всадники сорвались с места. Одни разошлись, обходя борцов с флангов, а пара опричников ринулась атаковать в лоб. Откуда-то взялись у них сабли, занесённые клинки тускло мелькнули в сумерках.
Олег отразил удар топором, но некому было заблокировать атаку второго опричника. Так бы и срубил голову с плеч Евдокии, однако опередила монахиня, подпрыгнув выше седла и выстрелив из пистолета прямо в лицо нежити. Шапка слетела с головы опричника, он отклонился назад, но с коня не слетел. Лёха едва успел прыгнуть в сторону, чтобы не оказаться под копытами. Для человека выстрел Ирины стал бы смертельным, но мёртвый всадник только встряхнул головой и, пробежав дальше, уже разворачивал коня для новой атаки.