— Так и куда дальше двигать? — беспокойно топтался Лёха. — Блин, я уже даже не помню, с какой стороны мы топали!.. Эй, а там ещё что?..
На фоне тумана троица разглядела человеческий силуэт. Неподвижный, так что Лёха через несколько секунд решил, что это пугало огородное или ещё какой столб с тряпкой, а мгла, искажающая очертания, лишь придала неодушевлённому предмету сходство с людской фигурой. Но сумрак отодвинулся подобно морской волне после наката на берег. Больше не возникало сомнений, что впереди именно человек: женщина в переднике и с платком на голове. Борцы переглянулись, не зная, как действовать дальше. Пройти мимом как ни в чём не бывало? Тоже стоять и молча смотреть? Хвататься за оружие?
— Эй, прости! — окликнул Олег хриплым голосом, изображая пьяного. — Эта, значится, подвыпили на постоялом… и заплутали! Торговцы мы. Из местных будешь, а? Скажи, где двор-то постоялый, в какой стороне?
Женщина не ответила. И не шелохнулась, хотя Лёха пристально и не моргая наблюдал за ней. Через несколько вдохов и выдохов томительного ожидания женщина упала на четвереньки подобно зверю. И беззвучно побежала на троицу.
Глава 14
— Жертвенник
Если бы она рычала или вопила, корчила злобную гримасу, то её нападение не выглядело бы столь пугающе. Но женщина бежала как волк, молча и с неизменно равнодушным выражением лица, а её передвижения смотрелись будто механически, как у робота, и почему-то именно такая безмолвная целеустремлённость куда больше страшила Лёху. Олег спихнул монахиню на юношу и вцепился в топор. Однако Ирина не осталась висеть на Лёхе; наоборот, она отстранилась и, невзирая на рану, приняла неустойчивое подобие боевой стойки.
Подбежав к троице, женщина прыгнула, вытянув руки. И натолкнулась на прямой удар ногой — Олег держал топор наготове, но пока ограничился мощным пинком. Баба отлетела на пару метров, и беспорядочно покатилась по земле. Попади обычный человек под такой встречный удар, — нанесённый противником, раза в два превосходящим по массе, в довесок усугублённый неконтролируемым падением — корчился бы в мучениях. Но женщина сразу поднялась на четвереньки, только платок слетел. Когда она прыгнула повторно, Олег больше не церемонился — попросту рассёк тело напополам.
Не успели борцы перевести дух, как в клубящемся сумраке замаячили новые силуэты. Чудовища подступались с разных сторон.
— Алексий, прикрывай Ирину, — повелел Олег.
— Есть! — твёрдо ответил Лёха, будто ощутив большую ответственность из-за того, что к нему не обратились как обычно — уменьшительно-ласкательным.
— Я буду зачищать путь, — добавил Олег. — А ты, Ирина, береги себя, на рожон не лезь. Не время для мученической смерти. За мной!
Он неторопливо пошёл вперёд, а монахиня и Лёха — следом, надеясь, что почти звериная чуткость Олега поведёт в правильном направлении.
И он же первым сцепился с чудовищем, чей вид Лёха затруднялся описать: какая-то пульсирующая мешанина с щупальцами и лапами, как у насекомых. Раскалённое лезвие топора ярко мелькнуло в серой пелене, и то ли чудовище зашипело, то ли вскипевшие от жара жидкости его рассечённого тела. Недолго довелось наблюдать, как Олег прорубается:
— Берегись! — Ирина указала Лёхе на приблизившегося врага.
Облик он имел человечий, но, как и та баба, двигался не по-людски: настолько широко расставив руки и ноги, что пузо влачилось по земле; таким манером мужчина бодро подползал сбоку словно огромная ящерица. Атаковал он как и товарка до этого — лихим прыжком. Если в своей первой схватке с зомби в лесу Лёха колебался, видя перед собой человека и потому не решаясь наносить удар, то теперь рука не дрогнула. Отступив в сторону, юноша размашистым движением рубанул по нападающему. Синим сверкнул магический клинок. Тело и отделённая от него голова упали под ноги, только в последней ещё несколько секунд сохранялась жизнь или её подобие: клацали зубы и вращались выпученные глаза. Но особо не было времени размышлять, почему моторика до сих сохраняется: виной тому посмертные спазмы или же бесовская сила? Взамен убитой твари с другого фланга подступала новая.
Лёха пустил в ход весь арсенал приёмов, отработанных на тренировках. Иногда пришелец уклонялся и контратаковал волшебным лезвием, иногда колол или резал на упреждение; отбивал удары магическим щитом, а порой использовал его как оружие, чтобы оглушить противника или выбить из равновесия. И вскоре обнаружил, что краями щита можно рассекать врага не хуже, чем лезвием. Изредка Лёха не брезгал ударом ногой, хотя весом будучи не тяжелее семидесяти килограмм, не мог похвастаться силой. После каждого взмаха клинком на землю падало щупальце или когтистая лапа какого-нибудь чудища, голова или внутренности из рассечённого живота. При этом юноша не мог позволить себе целиком увлечься боем, то и дело приходилось как приглядывать за Ириной, так и своевременно ступать за Олегом. Мужик прорубался сквозь тварей словно огненный вихрь, оставляя после себя скользкую дорожку из шевелящихся конечностей монстров и дымящихся обожжённых потрохов.