Он перемахнул через изгородь, и побежал куда-то в сумрак. Опять замелькали избы, силуэты монстров. Лёха оббегал чудовищ, ограничиваясь только ударами на ходу. «И как продержусь после всех боёв?! — мелькнула мысль, когда ноги предательски задрожали. — Вернулся к тому, с чего начал! Опять путающий сумрак!»
Ситуация живо напомнила ему первый день пребывания в этом мире, когда слепо удирал от тиуна и его загонщиков. «Только не знал я тогда о своём даре, — несмотря на усталость, безвыходное положение и смертельную опасность, Лёха неожиданно ощущал в себе прилив волевых сил. — Не дамся вам, сволочи. Порублю!»
На пути появился огромное чудище, которое по величине могло бы поспорить с лешим. А по своему облику походило то ли на минотавра, то ли на бескрылого демона. Рога у двуногого бычары были такими массивыми, что на них свободно расселась бы вся команда Олега, включая широкоплечую Евдокию. На могучих же руках великана что-то поблескивало — чешуя, как подумалось Лёхе.
Тратить время и силы на такую громадину в планы беглеца не входило, а потому он попробовал обойти монстра точно так же, как делала это с другими встречными тварями. Однако масса бычары словно не сказывалась на его проворстве. Он одним скачком пресёк все Лёхины попытки свалить. И не менее быстро долбанул кулаком по юноше. Тот кувырнулся, избежав удара. Громыхнула земля и её ошмётки полетели в Лёху, как будто только что не кулак врезался в твердь, а взорвался артиллерийский снаряд.
Приняв неизбежность схватки, беглец контратаковал. Волшебный клинок, рассекающий многие препятствия, со звоном отскочил от чешуи на руке монстра. «Дерьмо! — Лёха нырнув в сторону, чтобы не попасть под таран гигантским рогом. — Чтоб порезать, надо искать незащищённые участки. Но если и смогу порезать бычару, то…»
Опять уклон, ответный выпад клинком, однако лезвие вновь скользнуло по чешуе.
«…то слишком задержусь. Сюда подоспеют другие уроды. Или вообще боярин с Лукой. Бздец мне тогда!»
И сюда действительно подоспели.
— Слабые места у твари ищешь? — услыхал Лёха знакомый голос, казавшийся невозможным здесь. — А тут поискать забыл!
Прежде чем бычара опомнился, кто-то засадил босой ногой под хвост. Чудовище аж подпрыгнуло и заревело, а когда повернулось, чтобы раздавить подлеца, он уже улепётывал с задорным смехом. Вернее, она — Весняна. По слуху ударил молодецкий свист, отвлекая внимание от русалки и Лёхи. Шумно выдыхая здоровенными ноздрями, бычара повернулся к источнику нового звука.
— Н-на! — выскочила Евдокия.
Кувалда обрушилась на морду монстра. Он пошатнулся, будучи оглушённым на короткое время.
— Сейчас, Алексий! — дал знак Олег.
Топор рассёк шею бычары с одной стороны, а волшебный клинок пронзил с другой. Ещё несколько ударов потребовалось, чтобы добить упавшего великана.
— Ребята! — Лёха едва сдерживал слёзы. — Я уж боялся, что не увижу вас и сгину здесь. И мана почти кончилась.
— Чаго кончилось? — озадачилась Евдокия.
— Некогда нюни распускать, — строго сказал Олег. — Мы ещё не выбрались. Идём!
Здесь же со всеми была Ирина. Она взобралась на спину Евдокии, чтоб не бередить рану своей беготнёй.
— Рада, что ты цел, — промолвила монахиня. — Молилась за тебя всю разлуку.
Когда борцы боевым порядком двинулись сквозь сумрак, то на сей раз всех вела Весняна. Выяснилось, что она, не будучи человеком, способна ориентироваться в колдовском мороке. Именно русалка сперва отыскала Евдокию, привела её к блуждающим Ирине и Олегу, а затем уже настал черёд Лёхи.
Юноша испытал небывалое воодушевление и сильную привязанность к каждому из команды. Ему казалось, что теперь, когда они все вместе, больше никакие силы не способны остановить их, будь то хоть колдовской морок, проклятый священник и боярин или же нечисть со всего мира. Раньше пугаясь перед лицом любой опасности, сейчас Лёха клялся себе, что готов насмерть стоять за каждого соратника, и был уверен, что любой из них отвечает ему той же преданностью. Чувство, которое рождается в совместной борьбе у края смерти.
— Чуть ещё пробежать и всё! — подбадривала Весняна.
Она повторяла, что нужен ещё один рывок; что они уже у границы сумрака. И где-то недалеко от черты борцы вновь столкнулись с препятствием. Но не в виде чудовищ. Перед ними стоял человек с саблей наголо.
— Захар! — удивился Лёха.
Боярский сын вроде как был один-одинёшенек и пока не в боевой стойке, однако борцы кожей чуяли исходящее от него напряжение. Обычно улыбчиво лицо Захара сейчас выглядело непроницаемым для чувств.
— С дороги! — прорычал Олег.