— Не могу, — сухо произнёс Захар. — Отец не велит вас выпускать.
— Мы попросту снесём тебя, — предупредил Олег.
— Ты силён, как и твои соратники, — Захар направил саблю в сторону группы. — Но зря такой самонадеянный.
— Пождите-подождите! — выступил вперёд Лёха, примирительно поднимая руки. — Захар, послушай! Ты же говорил, типа, стыдно тебе, что нечисть на твоих землях людей губит. Хоть и скрывал от нас, что здесь происходит, а искренне в тот момент говорил, уверен я!
— Алексий, не будь сызнова таким наивным, — Олег покрепче сжал топор и сделал шаг в сторону Захара.
Но Лёха встал между борцами и боярским сыном, всем своим видом моля не спешить с кровопролитием.
— Может, и правдиво говорил, — всё ещё бесчувственно произнёс Захар. — И что с того?
— Не хочешь ты драться с нами, вот что! — в сердцах выкрикнул Лёха. — И я не хочу поднимать оружие против тебя! Разойдёмся с миром. Пожалуйста.
Захар молчал.
— Ведь не для того ты нас от волколаков защитил, чтоб сейчас погубить, — не сдавался Лёха. — Не для того ты Ирину спас, чтобы вновь к смерти вести. Я всю жизнь буду благодарен за эту помощь. И верю, что противно тебе перечёркивать то добро, которое совершил для нас.
— Ему сподручно времечко тянуть, — забеспокоилась Евдокия. — Его нечисть поди тянется сюда. А может, ажно сейчас в обхват нас берёт. Потакаешь ему, Алёшка!
Затрещал топор Олега, нагреваясь; Евдокия потянулась к ёмкости с греческим огнём, а Ирина сунула руку за пазуху, чтобы достать пистолет; оскалила зубы Весняна. В тот миг, когда всеобщий порыв атаковать отяготил до предела нить Лёхиных уговоров, так что она уже рвалась под тяжестью, Захар вдруг опустил саблю и весь поник.
— Уходите, — промолвил боярский сын севшим голосом. — И больше не возвращайтесь.
Захар сделал несколько шагов в сторону, и сумрак поглотил его. Не веря, что боярский сын вот так просто отступил, борцы неторопливо тронулись, ожидая в любой миг засады. Но колдовской сумрак незаметно уступил сумеркам утренним, и борцы поняли, что находятся на просёлочной дороге. На небесах плотные складки облаков понемногу розовели от восходящего солнца.
Кошмар остался позади.
Глава 16
— Корнеплод
Грязные, уставшие и потрёпанные, они брели по тракту и часто озирались. Олег был уверен, что за ними пошлют погоню или подготовят засаду впереди. Борцы непозволительно многое узнали, чтобы отпускать их живыми. К тому же Лёха рассказал об увиденном в церкви.
— Итак, соберём всё в кучу, — вздохнул Олег. — Боярин и церковники Залесного, возможно, со всем приходом спутались с нечистой силой. Похоже, она сокрыта в святых мощах, которые вовсе и не мощи, скорее всего, ну, али не мощи святого. Согласно услышанному, боярин извлекает силу из них путём кровавых жертвоприношений.
Евдокия перекрестилась, пробормотав что-то.
— Может статься, что не токмо через жертвоприношения, — предположила Ирина. — Не забывайте, как лжесвященник Лука усердно зазывал поклоняться у мощей. Паломники за сим наведывались в Залесное, и хворь была, так что у ложной святыни народ приходил искать исцеление. Получается, мощи вдобавок могли подпитываться извне чрез веру обманутых людей.
— Очень даже может быть. Ещё говоря о жертвоприношениях, — продолжал Олег. — Здесь моя первая догадка: в жертву приносились как кто-то из якобы пропавших без вести, так и из отшельники пУстыни. Алёшка подслушал, будто жертва должна обладать особой душой. Невинностью, святостью там или ещё чем в подобном духе. Сим объясняется, куда пропали почти все отшельники, так что на их месте оказались чудовища. Видимо, те останки, что под храмом нашлись, как раз являются телами сподвижников.
— Немыслимо, — не переставала поражаться Ирина. — До чего ужасающие злодеяния совершил боярин — тот, кому должно стоять на защите Отечества и поддерживать порядок. Божьих людей убивать яко языческий гонитель, антихрист настоящий. И под боком у государя…
— Кстати, отшельники-то не все похищены, — вспомнил Лёха. — Мы же видели, как один тронулся умом, а другой — был охренеть как напуган. Он будто знал, что за ним придут. Но почему-то не покидал пещеру. Ну, или ему кто-то не позволял это сделать. Тот демонический монах, например.
— Слухай, а боярин был с виду в своём уме? — поинтересовался Олег.
— Вроде как, — неуверенно ответил Лёха. — Командовал, говорил логически… э-э, то есть связно и последовательно. Кажется, он вполне отдавал отчёт в том, что делает.
— Господи, помилуй, — прошептал Олег. — Сей сумрак, некоторые чудища и вообще престранная сила — ничего подобного не встречал за все годы борьбы с нечистью, от других борцов о сём не слыхивал, и в книгах не читывал. Что же за нечистая сила проявилась в Залесном? Какова её природа?