— А чего вдруг одёргиваешь нас? — невинно поинтересовалась Весняна. — Остров вроде не занят. Вот и замыслили мы с подругой здесь теремок выстроить. Хочешь к нам присоединиться?
— Хм, стройте, — Еремей ухмыльнулся и пошёл к норе, — а я пока тут посижу.
— Ежели так, то…
— Хватит, нет у нас времени на пустобрёха, — перебила Евдокия. — Ты здесь охраняешь что али как?
— Может, и охраняю, — спокойно ответил Еремей, усаживаясь на корень. — Может, клад закопал.
— Нет ли среди клада твоего иглы одной? — нетерпеливо спросила Евдокия. — Мы проверим, иглу заберём, а другого нам не надобно.
— Да вы никак разбойники, раз чужое отнимаете, — притворно обиделся Еремей.
— Осторожно, Дуня, — зашипел русалка, сбросив всё шутовство. — Чую, что он не человече.
Евдокия перехватила кувалду и пошла к норе. Еремей сидел себе в расслабленной позе и не имел на виду оружия. Когда же до мужчины оставалось не более пяти шагов, он преобразился до неузнаваемости. Всё его тело встряхнуло, перекосило и через рот с чавкающим звуком попросту вывернуло наизнанку, так что мышцы, внутренние органы, жилы и кровь — всё повылезало наружу. Однако эта мешанина хоть и растянулась по сторонам, как после взрыва, но не попадала на землю, причудливым образом оставаясь целостным существом.
— Вывертыш! — крикнула Весняна, подразумевая очень редкое чудище, с котором не приходилось сталкиваться никому из команды Олега.
Против этого монстра весьма неплохо подошёл бы «греческий огонь» или какая-нибудь алхимическая отрава, но Евдокия истощила весь свой запас в прошлых битвах. А потому пришлось обойтись ударом кувалды, метя в мозг с глазными яблоками, что раскачивался на удлинившихся мышцах. Боёк угодил в гущу мяса, где и застрял как в иле. Евдокия дёрнула за ручку, да не смогла вытащить оружие.
Вывертыш потянулся к женщине, и охватил её венами, как рыболовной сетью; сухожилья и мышцы твари обвились вокруг ног и рук подобно верёвкам; кишки сдавили шею; другие внутренние органы облепили туловище, не позволяя свободно вздохнуть, а чужая кровь норовила хлынуть в глаза, уши, ноздри и рот Евдокии.
— Как тебя бить? Как тебя бить? — злилась женщина.
— Не надо меня бить! — произнёс Еремей-вывертыш, поводя длинным языком по щеке женщины.
— Откуда ты это сказал? — выдохнула Евдокия.
Отпустив кувалду, она пыталась дотянуться до сердца или мозгов чудища, но руки тонули в желеобразной плоти. Обладая способностью обжигать прикосновением, Евдокия нагрела ладони, но не похоже, что монстра это хоть сколько-нибудь напугало — хватку он не ослабил. Весняна попыталась выручить соратницу, да сама застряла в студенистой кровавой массе.
— П-проклятье! — рыкнула Евдокия, одновременно сплёвывая кусочки мяса вывертыша. — Придётся… разжига…
Все свои магические ресурсы женщина пустила не только на руки, но и на всё тело. Опасность этого метода заключалась в том, что волшебный жар источался неконтролируемо. Можно довести себя до самосожжения. Невыносимая боль до помутнения в глазах пронзила всё существо Евдокии. Она протяжно закричала, уже не заботясь о том, что тварь может проникнуть в рот и дальше, пытаясь разорвать противницу изнутри. И всё же несмотря на ужасающие муки женщина не погасила жар, охвативший кожу.
Вывертыш не выдержал первым и отпрянул от Евдокии. Только у неё уже не было сил на контратаку. Зато они нашлись у Весняны. Русалка рывком дотянулась до сердца чудовища, и так вцепилась в него, что мясо выплеснулось промеж сжатых пальцев. Вывертыш болезненно забулькал и его органы брюшной полости скрутились в клубок. Весняна не ограничилась этим, и следующим схватила мозг, а потом разорвала его на две части. Только тогда вывертыш дождём обрушился на землю. В нём ещё сохранялась какая-то жизнь: органы пульсировали, а мышцы сокращались. Однако больше монстр угрозы не представлял.
— Гадость! — русалка пнула лёгкое. — Дуня?
Весняна ахнула, когда Евдокия повернулась к ней.
— Матушки, да ты вся красная, в ожогах! — перепугалась русалка. — Срочно надобно в воду лечь и отдохнуть хорошенько, а я наложу целительные чары реки.
— Позже, — отмахнулась Евдокия. — Выдюжу. На первое время мазью своей обойдусь. Есть дела поважнее. Полезай в берлогу и глянь, чаго там интересного.
Пока Весняна ползала по норе, как гибкая выдра, Евдокия сперва тряпкой счистила с обгоревшей кожи остатки мяса вывертыша, а затем нанесла на неё лечебную мазь.
— Жжёт немилосердно, — простонала женщина. — То ли ещё будет, чуть позже выть начну от боли… Эй, бесовка, что там у тебя?