Тереза всё ещё ищет истинную любовь. А он в неё не верит.
- Что не так? Скажи, что не так! - сжимает челюсти и ввязывает в ссору. Она на счету уже какая? Сто первая?
- Меня изматывает всё происходящее, потому что я знаю, что раню Ханну своим уходом, что ты будешь беситься и, хрен знает, что творить. - Грустно отозвалась, даже не повышая тона, - Меня выматывают твои игры! Зачем ты играешь со мной? - посмотрев на него исподлобья, она знала, что ответ не прибудет даже через сотню лет, - Трудно принять поражение, особенно, когда ты привык выигрывать. Но все мы ошибаемся.
Обойдя его, темноволосая хотела скорее оказаться в салоне и наконец помолчать. Ему так тяжело стало отказывать. Это будто кросс на выносливость, и при каждом новом круге она всё меньше чувствовала ног, а желание сдаться и упасть в его объятья горит уже синим пламенем.
Дорога после аварии не страшила его. Он был спокоен и думал только о ней. Всё ведь так легко. Руку протяни, и вот она, сидит рядом, переводит взгляд с дерева на дерево за окном. Ага. Глупец, кто так думает. Она от протянутой руки знакомо шарахнется и у виска покрутит.
Машина заехала на территорию дома, ворота позади закрылись, но мужчина ехал прямиком в гараж. На улице темно. Наверное, час ночи. Но они оба бодры от разговоров.
- Пойдём на свидание, - они сидели в машине молча, до этого момента, - Я куплю тебе цветы, ты наденешь какое-нибудь сногсшибательное платье, я отведу тебя на скучную пьесу в театр. Пойдём?
Ей стало больно. Он смеётся над её чувствами, которые изранены уже столько раз. Слёзы скопились в уголках глаз.
- Зачем ты это делаешь? - шёпотом спросила, а голос сквозил грустью.
- Это вроде то, что делают люди, когда испытывают чувства. Ходят куда-нибудь, узнают друг друга, милуются.
- Нет, - шмыгнула носом, - Зачем ты делаешь мне больно своим притворством?
Зная, что Гарри всё равно не ответит, темноволосая медленно отстегнула ремень в попытках уйти. Не тут-то было. Будто со скоростью света, мужчина хлопнул своей дверцей и, спугнув её, злобно нагнал. Она вжалась в стекло автомобиля. В гараже темно и прохладно. А сейчас ещё и страшно.
- Я не хочу ругаться, - её серые глаза сейчас казались огромными, всё из-за скопившихся слёз и открытого страха перед ним. Рыбёшка и акула. Охотник и добыча. Молоток и гвоздь.
- А я хочу ругаться с тобой, потому что единственное, что у меня осталось.
Он расставил руки по обе стороны от её головы, даже чуть выше. Металл автомобиля холодил его гнев.
- Придумай другое хобби, кроме как забавляться надо мной.
- Серьёзно? Тебе нравится делать из меня садиста? - тон их голосов повышался, адреналин закипал.
- Подумаю об этом на досуге, - прошипела со всей злобой в ответ и хотела выбраться, как была сильнее прижата к машине.
- Тебе нравится садист во мне.
- Да? Ты совсем больной? - она вновь стала, словно ёжик, выпустила свои шипы и начала толкать его от себя, - Найди себе уже кого-нибудь. Разве так сложно подыскать подходящую девушку и потрахаться с ней?
- Разве не романтично, что я хочу трахать тебя? - Тереза замерла от услышанного, прижимаясь к автомобилю. Хотелось видеть его нахальное лицо, с которым он это говорит.
В попытках сдержать свои эмоции и не разрыдаться от этого унижения прямо перед ним, она не сдержала руки. Хлипкая, но звонкая пощёчина пришлась по его лицу. Идеальным казалось, если она в довесок ещё и ногой пропишет ему по яйцам, коленом, чтобы согнулся, но девушка успела выскользнуть.
- Завтра же соберу свои вещи и свалю отсюда, - шипела злобно под нос.
Стукнулась ногой в темноте о что-то, заскулила, но строго шла дальше. Пусть подумает над своим поведением.
- Тереза, - уловила шелест его голоса и уже почувствовала руки на своей талии, сжимал он сильно, но со знакомой чувственностью.
Ладошками она упёрлась в дверь, которая отделяла её от спокойного и умиротворённого дома. Оказалось, что всего пару шагов оставалось, но она успела попасться в его ловушку. Ослабив хватку, Гарри хотел развернуть её к себе лицом, но девушка поспешила сделать это сама. Тело всё помнило, и где его лицо, и где его губы.
- Что тебе ещё надо? - мнимая злость скользнула в голосе, - Понравился хук слева?
- Над ударом ещё поработаем, - съязвил, и глаза к этому моменту уже начали разбирать черты её лица. Не так уж она далеко. Какие мили. Считанные дюймы, - Есть поверье, что в темноте Бог не видит наши грехи. - Он вытянул язык и аккуратно провел вдоль контура её верхней губы.
- Ты это только что выдумал? - горячо выдохнула.
Правая рука всё также сжимала талию, пока левая опускалась ниже. Капкан собирался закрыться, а бедный оленёнок заворожённо стоял и ждал участи. Вот кончики его пальцев пересекли пояс спортивных штанов, он задел шов, уже надавливая сильнее и, когда под кожей почувствовалось манящее бедро, Гарри сжал, выдыхая в её губы:
- Да.
Губы жадно накрыли её сорвавшийся вздох, и она закрыла, зажмурила глаза. Он всё такой же холодный, но до чёртиков властный. Сминал её губы, подводя итог этого вечера: как ты не бесись и не кричи, Тереза, если акула захочет, она обязательно тебя слопает. Но, будто изо всех сил, Гарднер не разжимала губы, ещё сопротивлялась, доказывая уже только самой себе, что сильна в своём решении.
Его рука медленно переплыла с талии на её разгорячённое лицо и быстро нашла уголок челюсти. Надо только попросить. Гарри аккуратно, круговыми движениями начала массировать и в то же время давить на выпирающую косточку. Он вынуждал сдать всё оружие прямо сейчас.
- Мм… - больно всхлипнула, когда мужчина сильно надавил на челюсть, открывая рот. Любая игра с ним проиграна.
Мужчина напорствуя сделал шаг вперёд, подталкивая к двери и не ожидая, что будет это настолько резко. Удар был неминуем, но вовремя подставленная кисть на её затылок смягчила последствия.
Язык нежно вторгся в её рот, пока приятные ощущения, что и этот поцелуй не будет их последним, настигали его. Он ласково поигрывал с её ленивым язычком, понуждая действовать в ответ, но она хотела лишь глоток отрезвляющего воздуха. Вобрала через поцелуй немного кислорода, и ему пришлось на секунду оторваться.
- Я запрещаю тебе меня целовать, - рвано прошептала.
- Угу, - нарочито хмыкнул и вновь прижался к её приоткрытым, готовым губам.
Неаккуратно её пальчики запутывались в его кудрях. Не оттягивали назад, а наоборот массировали, чтобы расслабить. Он, запрокидывая её голову, глубже пустил язык и ощутил эйфорию: она расслабилась окончательно. С губами было покончено. Ему хотелось скорее запечатлеть всё, что так давно скрывается от него.
Высунув язык, Гарри, покрывая влажными поцелуями её щёку, переходил ниже. К шеи, которую скрывала толстовка. Поддел пальчикам быстро найденный замок. Жужжание. И полы раскрылись.
- Прекрати, - по привычке отказывать простонала в ответ, и он тут же перебил её кротким поцелуем.
Одной рукой приятно сжимал её бедро, поднимая вверх и запрокидывая за свою ногу, а второй стягивал с плеча кофту. Кожа обжигала. Но была такой бархатистой, что захотелось сейчас лишить её одежды и заволочь в свою спальню. Там бы он вдоволь насмотрелся на любимые формы.
- Гарри, - простонала в его губы, когда он намеревался углубить поцелуй, - Хазз, - что-то незнакомое сорвалось с медовых уст, и ему хотелось разгневаться от ревности, - Хазз, мы… - это обращение принадлежало ему. Впервые за долгое время мурашки атаковали его спину.
Затыкая её очередным поцелуем, мужчина развернул её тело и отодвинул запрокинутую ногу шире, чтобы прижаться пахом. Один толчок. Фиктивный. Имитирующий то, чем они бы могли прямо сейчас заняться. Тереза простонала, когда почувствовала очередной толчок но уже с губами на её шеи. Сосок нежно тёрся о его футболку. Она была на грани кончить только от одних поцелуев и зажиманий в углу. Всё та же рыбёшка.
- Прости, - девушка резко дёрнула ручку, и они ввалились в дом. Хорошо, что на ногах устояли, - Надеюсь, Бог не увидит этот грех.