Рафаэль и Розита быстро преодолели расстояние, отделявшее их от церкви Ангелов. Было уже два часа, когда они ее достигли. В глубине нефа двумя восковыми свечками была слабо освещена боковая капелла. Возле нее уже ждали молодые люди, друзья Макиавелли и Санцио. Из-за алтарного помещения вышел священник в сопровождении мальчика-хориста.
Началась служба. Жених и невеста обменялись кольцами. Когда обряд совершился, Макиавелли подошел к Рафаэлю:
– Карета ждет у Флорентийских ворот, за городской стеной… Я пойду вперед, чтобы открыть ворота… Поторопись…
Молодой человек исчез. Санцио и Розита вышли из церкви. Трое других свидетелей приблизились, поздравили новобрачных и поспешно удалились… Рафаэль и Форнарина остались одни. Быстрым шагом они направились к Флорентийским воротам, углубившись в узкую кривую улочку. Внезапно вокруг них закружились какие-то тени; полтора десятка человек окружили новобрачных. Санцио выхватил шпагу. Розита пронзительно закричала.
Не говоря ни слова, сохраняя силы для схватки, Рафаэль обнял свою молодую жену одной рукой, в другой сверкнул клинок, и художник бросился на группку разбойников, вставших перед ним. Но он не сделал и двух шагов, как пошатнулся и рухнул на мостовую: сильнейший удар поразил его в голову… Молодой супруг услышал теряющийся вдали крик отчаяния… И почти в тот же момент он потерял сознание.
Когда Рафаэль пришел в себя, была еще ночь.
– Розита! – позвал он тревожно.
В темноте он пошарил по мостовой вокруг себя. Но со всех сторон его окружала пустая мостовая. Ужас, охвативший художника, придал ему силы. Он смог приподняться, встал на колени и осмотрелся блуждающим взглядом.
– Розита! – еще раз позвал он.
Но никто ему не ответил, и никого он не увидел.
И тогда он осознал ужасную правду. Розиту похитили!..
Санцио не стал кричать, не стал жаловаться неизвестно кому. У него осталась только одна надежда: предупредить Магу!
Все еще не пришедший в себя после удара эфесом шпаги по голове, Рафэль, качаясь, побрел по дороге в Гетто, к лачуге чародейки. Он вошел к Маге, тяжело дыша. В углу догорал факел… При его свете Рафаэль увидел раскрытый сундук, перевернутые ящики.
– Мага! Мага! – тревожно позвал он.
Он вошел в комнату Розиты, где могла находиться колдунья, и с губ его сорвались горестное восклицание и сразу же за тем – громкое проклятие. Комната была пуста!.. Мага исчезла.
XIII. Аппиева дорога
В ту же самую ночь, когда совершался тайный брак Рафаэля Санцио и Форнарины, шевалье де Рагастен покинул гостиницу «Доброго Януса», в которой он все еще жил. После стычки, в которой шевалье чуть не разорвала толпа, посчитавшая его убийцей герцога Гандийского, Чезаре Борджиа предложил ему покой в замке Святого Ангела. Но Рагастен отказался: то ли бравируя опасностью, то ли желая сохранить определенную свободу действий.
– Монсиньор, – сказал он, – я задохнусь в прекрасной клетке, которую вы мне предлагаете… В какой-то мере я остаюсь ночным бродягой, каким был в юности.
Чезаре не настаивал; он удовлетворился тем, что восхитился беспечностью шевалье, как раньше восхищался его неустрашимости перед возмущенной толпой. Шевалье медленно брел по темным, тихим, пустынным улицам и наконец оказался у начала Аппиевой дороги.
– Она мне сказала: двадцать третья могила слева. Ну а пароль? Я должен произнести анаграмму слова «Рома». Пусть это будет добрым предзнаменованием.
И он пошел по древней дороге, считая постройки, которые то жались одна к другой, то разделялись пустыми пространствами, заросшими тамариском и мастиковыми деревьями. Он вспоминал: вот уже в третий раз он встречает эту странную девушку, судьба которой остается для него загадочной, эту Примаверу, к которой теперь привязаны все его мысли. Сердце его сильно билось, когда он дошел до двадцать третьей гробницы. Он обошел сооружение, но никого не увидел.
«Видимо, я пришел слишком рано или … слишком поздно?» – подумал он.
И в это самое мгновение, совсем рядом с ним, из чащи кустов, послышался голос:
– Roma![13]
– Amor![14] – ответил шевалье.
После этого из кустов появился мужчина. Не говоря ни слова, он толкнул маленькую бронзовую дверь, служившую входом в гробницу, и отступил, пропуская Рагастена. Шевалье вошел во внутрь и оказался в некоем подобии узкой кельи, слабо освещенной светильником. Пол был устлан широкими плитами. Одна из них была снята и поставлена ребром к стене. Под нею виднелась черная дыра.
Рагастен наклонился над этой дырой и увидел лестницу из качающихся камней, уходившую в глубины земли. Он стал спускаться по ней. У подножия лестницы начиналась галерея, в глубине которой он заметил слабый свет. К этому светлому островку он и направился. Галерея привела его в довольно обширный зал, от которого исходили многочисленные узкие проходы, похожие на тот, которым Рагастен только что прошел.