Победа. Часть Девятая
Утренняя молитва не принесла покой в мятежные мысли Родриго Борджиа. Победа была так близка, что его пробирала дрожь. Он занес шаг над пропастью и готов был либо разбиться о скалы, подобно самонадеянному глупцу, либо воспарить над целым миром словно птица. Все, к чему он стремился на протяжении жизни, сейчас находилось в шаге от него - в невообразимо длинном шаге.
Кардинал допускал мысль, что не являл собой образец достойнейшего из людей, но он уж точно был способнее других кандидатов на этом конклаве. Да, Родриго недостаточно смиренно служил церкви и в жизни совершал поступки, о которых вспоминал со стыдом. Однако же эти маленькие слабости, свойственные многим людям, не должны были помешать ему занять престол Святого Петра.
А зная о положении нравов в стране, ведая, какие непотребства творилось в монастырях и домах священнослужителей, он и вовсе мог считать себя праведником.
Даже самый лютый враг Борджиа, кардинал делла Ровере, не мог не признать таланты Родриго в управлении церковью. Но Джулиано не учел, что таланты каталонца идут многим дальше, он способен управлять и целым государством, если потребуется.
Кто еще может навести порядок в Риме, погрязшем в преступности, кто установит равновесие в раздираемой на куски Италии? Милан, Флоренция, Неаполь и так с трудом удерживают видимость мира, после смерти Лоренцо Великолепного внутри их союза произошел раскол, и распри множились с каждым днем, а над всем этим довлела Венеция, страстно желающая господства, и не стоило забывать про извечные притязания Франции на Неаполь.
Амбиции Родриго Борджиа относительно власти были весьма благочестивыми, он намеревался установить мир, порядок и равновесие на всем полуострове. В сложившихся условиях он вполне понимал, что цель оправдывает средства, и, возможно, придется пожертвовать благом отдельных особ ради общего блага, но даже в таких случаях он намеревался полагаться на справедливость, как на главную твердыню.
Что же до тех добродетелей, которых, по мнению делла Ровере не доставало кардиналу Борджиа, то Родриго как никто другой знал – на посту Папы сии добродетели могут сыграть злую шутку и породить слабость там, где нужна твердая рука. Ведь помимо управления церковью Папе приходилось заниматься и земными делами, разрешать государственные распри, даровать благословения на трон.
Да и к тому же что до добродетелей, то у делла Ровере их было еще меньше, чем у Борджиа. Просто генуэзец научился тщательней скрывать свои нечестивые поступки и мысли. Он, в отличии от Борджиа, наслаждался жизнью в тайне, скрытно, избегая шумных компаний и двусмысленных увеселений.
Теперь, когда Родриго опустошил свои церкви и приходы, раздал почти все стратегические бенефиции, у него остался единственный, но, между тем, самый ценный козырь в этой игре – должность вице-канцлера. Эту последнюю карту он намеревался разыграть с наибольшей пользой.
********************
Родриго прикрыл тяжелые двери читальни и, развернувшись к своему союзнику (и до недавних пор, другу) - Асканио Сфорца, сходу приступил к делу:
- Кардинал Сфорца, всему конклаву известно, что я не могу быть одновременно вице-канцлером и римским Папой, – промолвил он с легким оттенком сарказма.
Лояльность миланцев нынче оказалась под большим вопросом, и Родриго беззастенчиво буравил взглядом собеседника, стараясь распознать, что таят хитро прищуренные глаза и плотно сжатые губы итальянца.
- Значит, вы не будете больше вице-канцлером, – заметил Асканио, метнув красноречивый взгляд на кардинала Борджиа.
Этот давний товарищ Родриго был весьма неглуп, можно даже признать в нем тот же холодный ум и расчет, что был присущ самому Борджиа. Отдавать свой голос бескорыстно, даже несмотря на ранее заключенный союз, Асканио не намеревался. Что же, испанец и не ожидал другого от представителя рода Сфорца.
- По-вашему я еще могу стать Папой? – притворно замялся Родриго, приподняв брови.
- Если найдете подходящего вице-канцлера, - Асканио отвел взгляд в сторону, губа его дернулась не то в ухмылке, не то в сомнении. Давая собеседнику время осознать сказанное, он медленно устремился вперед по проходу меж полками заполненными книгами и свитками пергамента.
- И как бы вы описали качества необходимые для вице-канцлера, кардинал Сфорца?
- Прозорливость, - ухмыльнулся Асканио, глядя перед собой. Родриго одобрительно кивнул, мерно вышагивая рядом.
- Верность, - продолжил Сфорца, намеренно пряча глаза от кардинала Борджиа, и после некоторой паузы добавил: - И известная доля мудрости.