– Лежи, Фудзи, не двигайся. – Воронин положил руки на грудь пареньку, не давая ему подняться, но тот и не пытался. Ямомото только хлопал глазами, пытаясь осознать, что произошло. Одна мысль билась в голове, которая не давала покоя.
– Ноги. Я не чувствую ног…
– Лежи. Все будет хорошо.
– Но как же я теперь помогу Чекову?
– Тебе лежать надо! – мичман пытался успокоить бредившего подростка, но тот не унимался.
– Аркадий Семенович, но ему надо помочь, – было видно, что говорил Фудзи из последних сил. Глаза закатывались, а голос делался все тише.
– Ты говори. Говори, главное…
– Ну, Аркадий… Семенович… Он же отправился на… Юг Шишки… За Нахимом! – мальчик проморгался и уставился на старшего мичмана. Было заметно, что эта новость сильно взволновала Воронина. – Что же делать?
– Орлов! Остаешься за старшего! – заорал инструктор. – Ямомото не трогать, дождаться врача и следовать его указаниям. Ясно?
– Так точно! – все вместе ответили сгрудившиеся вокруг ребята.
Воронин вскочил на ноги и бросился вдоль берега навстречу спускающейся опергруппе. Данилов, Краско, Бабич и Снежков. Эти могли вчетвером завалить любого краба. Сейчас они были ему нужны в другом месте. Услышав новость, бойцы все, как один, развернулись и бросились в обратном направлении. Надо еще в арсенал заглянуть…
Пока они дошли до южной части Шишки, Данила успел несколько раз пожалеть, что не сходил в лазарет. Боль в боку усилилась, с каждым шагом в грудную клетку юноши будто вонзали штырь. Но приходилось терпеть и пригибаться, прятаться за кустарниковым кедром, иногда долгое время не двигаться. Иначе чуявший чужое присутствие Нахим надолго останавливался и осматривался, и мог засечь неосторожного подростка. В том месте, где остров сужался, встречались две горы, множество речушек сталкивались и сливались в одну, а кустарниковые деревья на большом пространстве не росли. Здесь Данилке пришлось долго отсиживаться за валуном, пока отчим не перешел на ту сторону и не скрылся из виду на берегу южного полуострова. Только тогда он двинулся следом. Чекову пришлось потратить много времени, чтобы обойти широкое русло реки. И лишь километром выше подросток смог это сделать. Здесь ручейки были вполне проходимы. Данила оглянулся назад, но поселения видно не было. Изгиб горы скрывал от него знакомые очертания. Ощущая смутное беспокойство, он замялся на несколько секунд – на южную оконечность Шишки запрещено было ступать всем без исключения. Еще раз глубоко вздохнув и сжав в руках танто Фудзи, он решился и запрыгал по камням, вокруг которых журчали звонкие ручейки.
Естественно, подросток не заметил наблюдающего за ним лиса. Остроносая рыжая морда высунулась из зарослей ольшаника на той стороне реки и повела носом. Два карих глаза внимательно следили за чужаком. И, как только Данилка перепрыгнул через последний ручеек, зверь исчез в кустах, словно его и не было.
Ничего интересного до южной оконечности Шишки так и не произошло. Тот же безрадостный пейзаж: галька, отполированная соленой водой; мелкие речушки, периодически пересекающие берег; кустарники ольхи и кедра и устилающая землю, словно мох, вечнозеленая водяника. С другой стороны – Склон горы и воды Тихого с другой стороны, широкими гребнями накатывающие на берег. Ни Нахима, ни лисиц. Пустынно и тихо, словно не только человек, но и животные давно покинули эти места.
В итоге Чеков замедлил шаг и застыл на границе зарослей, не совсем понимая то, что видят его глаза. На берегу стояло какое-то ржавое сооружение в два человеческих роста с лестницей и дверью. Если в нем и можно было поместиться, то не более одного человека за раз. Для чего оно предназначено, Данила не мог себе даже представить. Никаких ассоциаций не возникало в голове подростка.
Перед сооружением на коленях стоял Нихим, склонив голову, и что-то жарко говорил этому памятнику прошлого. До Чекова долетали лишь наиболее громко произнесенные фразы или их обрывки: «Да, никогда не случится вновь… неужели мало было опыта трех войн… память о вас… мои руки в крови… не смыть. Никогда не смыть! Я… не смогу управлять этими… Я виновен! Во всем…»
Дослушать не получилось. Сзади послышалось рычание, Данила вздрогнул и обернулся. На него надвигались две рыжие твари, хищно скалясь. Чеков отпрянул, хватаясь за нож, запутался в кустах и, перевалившись через них, рухнул на гальку. В боку стрельнуло, отозвавшись болью в правой половине тела, но думать об этом не было времени. Первый лис бросился на него, перепрыгивая через кусты. Танто вышел из ножен с легкостью и мгновенно вспорол твари брюхо. Не успел Данила сбросить с себя мертвую тушу, дергающуюся в конвульсиях, как второй лис уже попытался схватить подростка за горло. Благо Чеков успел подставить локоть. Рука запылала болью, но плотную ткань бушлата зверь все же не прокусил. Данила несколько раз сунул лезвие короткого меча в бок лиса. Тот ослабил хватку челюстей, и Данила, извернувшись, ударил тварь, направив танто в шею. Лис захрипел, захлебываясь кровью, и обмяк. Данилу трясло. Только сейчас парнишка осознал, в какой опасности он находился. И, попытавшись скинуть с себя тварь, понял, что не может. Казалось, силы покинули тело.