— А, — понимающе кивнул горожанин.
И тут корабль тряхнуло, а потом еще раз. На двойную воздушную яму это не было похоже.
— Что происходит? — это был риторический вопрос, который Борей обязан был задать вслух, но те, кто были рядом, не могли ответить на него заведомо.
— По борту Змей Горыныч! — крикнул лесовик, сидящий у иллюминатора.
— И тут по борту Горыныч! — ответили горожане с другого борта «птицы».
Борей встал и направился в кабину. Можно было связаться с пилотами по рации, но в нештатной ситуации они вряд ли будут отвечать на вызов. Так проще. Когда Борей вошел в рубку, на табло в салоне зажглась надпись «Пристегните ремни». И тут же «птица» сделала кульбит в воздухе. Кто не успел выполнить приказ, написанный на табло, сделал не одно сальто по салону. Благо весь экипаж был облачен в бронекостюмы и сильных неприятностей для здоровья ни у кого не случилось. Зато кувыркающиеся выполнили приказ моментально, как только корабль пришел в стандартное положение.
— Что случилось? — спросил Борей, войдя в рубку и сделав по ней не полное сальто, ибо успел схватиться за поручень рядом с дверью.
— Нас атакуют два Горыныча, — был ему ответ из уст первого пилота.
— Незрелые юнцы? — поинтересовался воевода.
— Наоборот, у одного пятнадцать голов, у другого — семнадцать.
— Умудренные старцы?
— Взрослые особи, в самом расцвете сил, видимо, с огромным жизненным опытом, — ответил пилот, — я знаю, я с такими в бою сталкивался.
— Может, поиграть хотят? — в вопросе Борея теплилась толика надежды.
— Это одноголовые играют, ну трехголовый еще может, а с пятнадцатью головами хоть в одной да разум будет, — буркнул пилот.
Кабина транспортника была прозрачна — специально для лучшего обзора пилотов. В боевых действиях такие корабли участие если и принимали, то только десантно-транспортные суда, с поддержкой штурмовых и истребительных вертолетов. В этот раз решили отказаться от этого, так как Древослав сам организовал эту экспедицию, и его Горынычи, как и птицы Рока, должны были быть лояльны к пролетающим мимо людям.
Борей вынырнул из кабины обратно в салон и воззрился на двух ведунов.
— Почему ваши Горынычи нападают на нас? — рявкнул он, не называя имен и званий, но оба оппонента поняли, к кому воевода обращается.
Ведуны отличались друг от друга, словно и не были из одного логова. Скорее всего, до отречения один из них был горожанином, а второй лесовиком, но теперь это было неважно, хотя разница в бронекостюмах была налицо. Оба носили бронекостюмы для чародеев и колдунов, которые были чем-то средним между легкими и средними доспехами воинов, обеспечивающими максимальный выход психофизиологических сил обладателя. Сейчас между ведунов было модно заводить миньонов из числа мелкой нечисти, которые помогали сохранять и расходовать силы, но эти двое были не из этого числа.
Первый — в прошлом, видимо, горожанин, с новым именем Лукас, носил стилизованный под кожаный доспех древних воинов бронекостюм с черным плащом на спине, переходящим в капюшон. По виду он больше напоминал воина, чем ведуна. Посох — теперь неотъемлемая часть костюма отрекшихся ведунов от рода людского — у него тоже отсутствовал, но в наличии имелась большая книжка, висящая на поясе.
Второй был более консервативным ведуном с именем Ньял. Он был одет в серые доспехи, почти все завернутые в меховой плащ. В руках ведун держал посох с выточенной на конце головой ворона.
— Это не наши Горынычи, — ответил первый, Лукас.
— Как так не ваши? — удивился Борей. — А чьи?
— Мы не знаем.
— Уважаемый Лукас хочет сказать, что мы не имеем контроля над этими змеями, — уточнил слова коллеги Ньял, — мы пробовали связаться с ними через мыслеформы, но они отвергают наш контакт.
— Но это же не могут быть совсем дикие Горынычи?
— Горынычи вообще дикими не бывают, — ответил Лукас.
— Тогда их кто-то надоумил напасть на нас.
— Скорее всего, — кивнул Ньял.
— Так свяжитесь со своими и выясните, кто и зачем это сделал, и пусть это прекратят, пока не появились жертвы! — вскинул Борей.
— Мы не можем связаться со своими, — тихо проговорил Ньял.
— Как так? — не поверил воевода. — Не врите, даже средние колдуны и чародеи могут связаться с другими за много километров, а мы летели не так долго.
— Уважаемый Ньял не врет, — вздохнул Лукас, — мы не можем связаться со своими, но это не из-за расстояния, а скорее из-за аномалии.
— Аномалии? — не понял Борей.
— Да, именно аномалии, — кивнул Ньял, — мы словно зашли за какую-то черту, где психофизическая связь не действует. Мы можем колдовать, но не можем связаться со своими. Наши мыслеформы отскакивают от невидимого барьера, словно сушеный горох от стены.