Выросшее на неостывшем еще материале действительности, произведение П. Петрова в полнокровных человеческих характерах, реалистических подробностях быта, исторически-конкретной обстановке, во всем том, что принято называть типическими обстоятельствами, доносит до нас живое, горячее дыхание эпохи, в нем слышится гул тех далеких лет, когда страна только-только выводила из периода военного коммунизма, начала приступать к залечиванию ран, нанесенных гражданской войной, и готовилась к будущим свершениям и подвигам.
Подлинным творческим взлетом художника явился роман «Золото», одно из лучших произведений Петрова, впервые опубликованное в 1934 году. Роман был сочувственно встречен читателем, критикой и литературной общественностью.
Особенно примечательна оценка романа, данная большим и оригинальным русским писателем В Я. Шишковым. Автор «Угрюм-реки» хорошо почувствовал стихийную силу таланта Петрова, сочность и яркость языка, умение создавать пластически емкие, скульптурные образы, добивался непринужденности и живости развития событий. В одном из своих писем к Петрову он писал: «…Книгу «Золото» отыскал и прочел с большим интересом. Я удивляюсь, как эта книга, ценная по содержанию, идеологической установке и искусству до сих пор не стала в ряду хороших книг, весьма нужных широкому читателю. По этой книге Ваш литературный облик для меня ясен: Вы очень одаренный человек и с большим дарованием писателя.
В этой книге «Золото» поразительное знание материала, умение компоновать события, ставить их в интересной, увлекающей читателя последовательности. И прекрасный диалог, которому остается только позавидовать, а за Вас порадоваться.
В разговорном языке большая типизация: каждый персонаж имеет свой собственный голос, говорит на свой манер. В чистопробном искусстве — это одно из непременных условий. У Вас есть и словесный и скульптурный жест, есть образность, словом, все, что делает роман живописным и талантливым»[11].
В другом своем письме к автору книги он признавался: «Ведь я ее в Москве и в дороге читал… Помню, и язык и взятые остро типы мне понравились»[12].
Недостатки романа, по мнению В. Я. Шишкова, совсем незначительны. Это та, по его словам, «плесень на хорошо сделанном предмете, которую легко можно стереть тряпкой».
Идейно-тематически «Золото» перекликается с первым романом писателя «Борелью», являясь прямым продолжением тех идей и тенденций, которые так явственно, с такой свежестью и непосредственностью прозвучали уже в этом раннем его произведении. Если «Борель» запечатлела в живых человеческих характерах начальный этап созидательного труда советских людей, то «Золото» повествует о следующей, новой исторической ступени, вводя нас в накаленную атмосферу социалистического строительства на далеких сибирских приисках в период первой пятилетки.
Роман открывается своеобразным прологом — красочной и жуткой в своей основе предысторией развернувшихся позднее событий. В первых главах книги мастерски переданы колорит старой таежной Сибири, суровый быт и жестокие нравы кондовых золотоискателей, так называемых старателей, облик прежнего Иркутска — города извозчиков, кривых и плохо освещенных улиц с маленькими деревянными домишками, за крепкими тесовыми заборами, города воровских притонов и ночных налетчиков — кошевников. Перед читателем раскрывается страшный мир, исполненный суровой романтики, мир, где на фоне девственной природы разыгрывались человеческие драмы, шла жестокая, беспощадная борьба, лилась кровь.
Со страниц романа встает жизнь далеких окраин бывшей России, оживает время, когда лихорадочная жажда личного обогащения гнала отдельных смелых и предприимчивых людей в поиски счастья в глухие таежные дебри, заставляя переживать десятки опаснейших приключений, чтобы потом неделю-другую безудержно кутить, носить бархатные портянки или оказаться обобранным в первом же трактире, а иногда и погибнуть там.
Но основное в произведении — не в этих картинах бездомной приискательской жизни былых старателей и «фартовых» людей-Главного героя романа Гурьяна Нарыкова, неопытного и простодушного деревенского парня, лишь мимоходом коснулось это леденящее дыхание старой приискательской романтики, живым и наглядным воплощением которой в романе является образ бывалого таежного волка Митрофана. Эта жестокая романтика одиночек-старателей безвозвратно канула в прошлое. На смену ей шла новая жизнь, властная и неумолимая. Перед ней вынужден был смириться в конце концов бездомный перекати-поле Митрофан, этот последний могикан и вдохновенный любитель старательского «фарта».
Роман охватывает события самого начала тридцатых годов. Действие в нем развертывается с присущим творческой манере писателя стремительно нарастающим драматизмом. В основе повествования все время — острые конфликты и противоречия. Здесь так же, как и в «Борели», действуют полярные силы. Десятки страниц в произведении посвящены представителям старой технической интеллигенции Среда эта довольно пестрая и политически не однородная. Здесь и прямые вредители, вроде главного инженера Клыкова, американца Гирлана и химика Перебоева, и внутренне честные, но безвольные люди типа Антропова.
Этим «спецам» в романе противостоит коллектив рабочих во главе с новым директором и инженером Вандаловской. Острота конфликта усиливается еще и живучими традициями старого приискательства, которыми заражена часть отсталых рабочих, чьи настроения подогреваются группкой бандитов, предводительствуемых отчаянным Сашкой Алданцем. Недельные пьяные загулы, карты и поножовщина, расхищение золота, сознательное вредительство и.» саботаж царят на прииске, усиливая общую картину анархии и неразберихи. Эпизоды, изображающие похождения приятелей Сашки Алданца, жизнь и быт рабочих, семейные неурядицы инженера Антропова, принадлежат к числу лучших в романе.
Хороши и массовые сцены: комсомольские и партийные собрания шахтеров, строительство подвесной дороги и т. д. Впечатляют страницы, посвященные социалистическому соревнованию.
Заметно строже и точнее становится почерк писателя; рисуемые им образы выглядят ярче и многогранней по сравнению с героями «Борели»? Почти каждый персонаж «Золота» — живая индивидуальность. Едва ли не у всех героев произведения — а они довольно многочисленны — своя судьба, свои порывы, свои и заблуждения, и, наконец, самое главное — свой собственный характер, проявляющийся естественно и непринужденно.
Читатель запомнит и сварливую, располневшую мещанку Варвару с неизменной кухонной тряпкой в руках, и хищного зверька Надьку Антропову с ее мечтой о «красивой» заграничной жизни, и инженера Гирлана, чванливого и самодовольного американца, глубоко презирающего русских и все русское. Да и эпизодические фигуры разбойного Арлахи и его пьяной подруги^ фигуры, появляющиеся только: в начале романа, чтобы потом бесследно исчезнуть, надолго остаются в памяти.
Вместе с тем образы матерых хищников и бандитов, несмотря «а всю их художественную завершенность, даны в романе статично, без внутреннего движения. Совсем иначе поступает автор, изображая тех героев, чьи души. находятся в процессе решительной перестройки. Становление их характеров прослеживается в развитий. На глазах читателя меняются и растут эти люди — беспризорник — Костя, плотник Морозов, да и другие персонажи. Целомудренной свежестью и поэзией насыщены страницы, посвященные любви комсомолки Кати Самохваловой и бывшего беспризорника Кости Мочалова. Глубокая и юношески чистая любовь, поддержка коллектива преображают этого парня: вчерашний человек улицы вырастает до руководителя целого коллектива.
11
Письмо из Детского села 12 сентября 1935 г. Архив П. П. Петрова. Пользуюсь случаем выразить глубокую признательность А. А. Петровой за предоставленную возможность ознакомиться с этими материалами и помощь в работе.