Управляющий, высокий и очень худощавый человек в пенсне на искривленном тонком носу, был уже на своем месте. Вокруг него на кушетках, сохраняя важность, разместились трестовские дельцы-инженеры. На некоторых из них были форменные тужурки.
Яхонтов с Василием присели на стулья у порога. К ним подошел представитель губкома, небольшой человек с черными бакенбардами, в военной форме и больших полуболотных сапогах. Это был Рувимович.
Управляющий поднял голову от бумаг, отчего слегка колыхнулся у него на затылке жидкий клок волос, и все лица повернулись к столу.
— На повестке сегодняшнего заседания, по существу говоря, два вопроса, — начал он слегка вздрагивающим баритоном, — первый — о снабжении и эксплуатации приисков Удерской золотой системы и второй — о назначении директора этой системы. Вопросы большие, и вряд ли есть необходимость добавлять или изменять эту повестку.
Управляющий вопросительно сверкнул пенсне по лицам окружающих и остановился взглядом на сидевшем влево от него невысоком человеке с красным носом и сивым ершом на голове.
— Давайте, Иван Михайлович, — сказал он, причем левая щека управляющего нервически вздрогнула и пенсне спустилось на конец носа.
Иван Михайлович — плановик и заведующий материальной частью треста — послушно развернул склеенный лист бумаги размером около метра. На листе мертвой саранчой лежали цифры и чернели дорожки. Он также сначала обвел собравшихся серыми воспаленными глазами и опустил их на мертвое поле бумаги.
— Точных сведений на данное число нет, — начал он, шевеля усами и пришепетывая. — Более или менее реальное сальдо можно было бы вывести тогда, когда снабжение системы имело бы строго плановый порядок. Но так как мы имеем один самовольный случай конфискации Боровским рудоуправлением продуктов на Боровском рынке, на что, кстати сказать, оно не имело никакого права… — Иван Михайлович улыбнулся, обнажая свои кривые зубы. — И второй случай — также беззаконной отгрузки тем же управлением новой партии хлеба, то учет приходится ставить не реально.
Глаза присутствующих устремились на Василия и Яхонтова с любопытством.
— Данные приблизительного подсчета, — продолжал Иван Михайлович, — рисуют перед нами следующую картину…
И серые выцветшие глаза снова опустились на бумажное поле.
Когда были перечислены все виды конфискованных на Боровом и закупленных Василием и Яхонтовым в Подтаежном селе продуктов, человек с серебряным ершом опустился в мягкое кресло рядом с управляющим.
— Вопросы!
Управляющий потрогал колокольчик и уставился взглядом на присутствующих.
— Вопросов нет?
Представитель губкома дернул плечом и затеребил бакенбарды.
— Значит, точных сведений о запасах у вас нет? — спросил он, делая резкий жест рукою.
Иван Михайлович приподнялся на пружинах мягкого сиденья и зашевелил усами:
— Ну да! То есть таких, какие можно было бы получить при условии планового снабжения и правильно поставленного учета.
— Так за каким же, спрашивается, чертом вы трясли это кладбище?!
Рувимович встал и прошелся по кабинету.
Василий лукаво подмигнул Яхонтову и толкнул его локтем.
— Дорогие товарищи, это хорошо, но что у вас есть сегодня, вы не знаете…
Рувимович уставился голубыми глазами в лицо управляющего.
— Вы не знаете, что есть у вас в тайге…
Управляющий с достоинством поднялся на ноги и спокойно начал:
— То есть, виноват… Мы знаем предварительную заброску. Следовательно, учитывая потребительскую норму и количество едоков, логически последовательно можем строить свои плановые предположения. Если бы товарищ Медведев не сделал этой непоправимой ошибки, благодаря которой наша система снабжения и восстановления Удерских приисков была нарушена в самой своей основе, то в данное время мы имели бы несомненный сдвиг в этом вопросе.
Он передернул бровями и опять блеснул пенсне по застывшим лицам своих подчиненных.
— Вот сегодня мы имеем телеграмму от нашего уполномоченного Чеклаева о том, что представители Боровского рудкома сорвали синдицированные цены на хлеб во всем Приангарье.
Он приподнялся и протянул серенький листок Рувимовичу.
— Такие дела, собственно говоря, по современным законам разбирает прокуратура… Это анархизм, не вызванный ни малейшей необходимостью.
Василий встал и, шатаясь, подошел к столу. У него дергались щеки.
— Вы, товарищ управляющий, бросьте тереть волынку! Этой бумагой вы нас не накормите… Где ваша система?! За два месяца вы поставили одно чучело в селе Казацком и не дали ему еще ни одного наряда. А знаете ли вы, что этот ваш уполномоченный белкует там и жиреет, как крыса в подвале?! Да за такие дела самих вас…