"Я давно нахожусь в тесном и непрерывном, в течение всей его научной жизни, научном контакте с проф. Б. Л. Личковым и слежу непрерывно за его научной деятельностью.
...Борис Леонидович находится в полном расцвете и силе научной работы и стоит в первых рядах геологов более молодого поколения, от которых мы можем ждать в ближайшие десятки лет много важного и нового... Широкий размах его работы в области геоморфологии, геологии Украины, палеонтологии и то, что является у нас редким — огромная начитанность в мировой литературе и охват геологических явлений нашей страны в аспекте целой планеты, выделяют его работы среди современных наших геологов...
Прекрасный организатор, он был директором Украинского геологического комитета... и создал блестящую школу учеников. ...я считаю, что она [его работа о литогенезе.— Р. Б.] очень важна и нужна, так как касается области геологических наук, в которой за последние десятки лет творческая научная мысль мало проявлялась. Я считаю, что те новые идеи, которые он в этой своей новой работе указывает, позволяют идти дальше по тому пути, который был создан моим учителем В. В. Докучаевым..." 104.
Между прочим, одна из идей, которую разрабатывал в эти годы Личков, выраженная в афористической форме, звучала парадоксально: почва подчас древнее подстилающей породы. Это на первый взгляд противоречит основному закону стратиграфии: подстилающая порода всегда древнее вышележащей, если они находятся в ненарушенном залегании. Личков, занимаясь проблемой происхождения лёссов, пришел к выводу, что эти своеобразные пылеватые горные породы, пронизанные многочисленными порами (порой в них воздуха по объему больше, чем минерального субстрата), подвергались в процессе накопления переработке почвенными процессами. Иначе говоря, по мере накопления лёссовой пыли при участии почвообразовательных процессов постоянно и последовательно создаются все новые и новые слои (ведь пыль, еще не тронутая этими биохимическими процессами,— не лёсс). Аналогичные явления идут и в некоторых иных случаях, скажем, в морях, дно которых покрывают илы, тоже активно участвующие в формировании некоторых осадочных горных пород.
Можно развить дальше эту идею Личкова. Почвы — биокосные природные тела (по Вернадскому), как п вся биосфера. Они представляют собой форму взаимодействия подземных частей растений, микробов, грибов, червей и т. п. с остатками организмов и минеральным веществом (пылеватыми и коллоидными частицами, солями, водой и пр.). Почва представляет собой как бы минеральный каркас, заполненный живым веществом. Минералы почв обычно очень неустойчивы и сохраняются сравнительно недолго. А каждый конкретный индивид тоже эфемерен. Однако он составляет одно звено невообразимо длинной цепи, образующей непрерывную череду поколений от неведомых первых живых клеток. Скажем, современное одноклеточное — в сущности, одна и та же клеточка, существующая миллионы лет и постоянно отбрасывающая в окружающую среду свои подобия.
На нашей планете живое вещество — пленка жизни, совокупность организмов, охватывающая весь земной шар,— существует по меньшей мере 3,5—4 млрд. лет. За этот срок оно видоизменялось: все живое тем и отличается от неживого, что может существовать, только непрерывно меняясь (стареют индивиды, эволюционируют виды и т. д.). Недаром Кювье называл жизнь вихрем атомов (можно уточнить: вихрь устойчив и упорядочен).
Если исходя из этого сравнить возраст живого вещества Земли и возраст минералов и горных пород литосферы, то окажется, что оно — одно из наиболее древних (если не самое древнее!) образований, природное тело в биосфере. Иначе говоря, живое вещество древнее горных пород, нас окружающих. И геолог — частица живого вещества, одухотворенная разумом,— изучает - минералы, каменные толщи и структуры, которые по возрасту значительно моложе его как частицы живого вещества!
Правда, Личков не заходил так далеко в прошлое и говорил только о возрасте почв, не выделяя особо живое вещество. Однако, логически продолжая движение его мысли, нетрудно прийти к новым, достаточно интересным и неожиданным выводам. И в этой перспективности идей проявляется подлинный научный талант их создателя — Б. Л. Личкова. Критерий плодотворности столь же существен для жизни идей, как и для существования живых организмов.
Познание возраста и истории почв, геологических ритмов, развития' жизни пробуждало у Личкова глубокий интерес' к проблеме пространство — время. Это вполне естественно для исследователя, занятого естественноисторическими науками, к числу которых относятся многие науки о Земле.
Личков, как и Вернадский, старался основательно познакомиться с проблемой пространство — время. Он проницательно заметил в письме Вернадскому: "Вы пишете, что пространство живого вещества не евклидово. Но ведь космическое пространство тоже не евклидово!" [105]. И продолжал: "Я пришел к выводу, что мне не обойтись без Эйнштейна и его понимания тяготения... Я взялся за пространство в связи с тем, что прочел такую интересную мысль у Н. И. Лобачевского. Величина притягательной силы, говорит Н. И. Лобачевский, выражается длиной, разделенной на квадрат расстояния, и ставит по этому поводу вопрос: "как же расстояние производит эту силу? как эта связь между двумя столь разнородными предметами существует в природе?". Ясно, что отсюда вытекает тот вывод, который сделан был Эйнштейном, что геометрические свойства пространства не самостоятельные, а обусловливаются материей. Отсюда вытекает и другой вывод, что заполненное материей тело связано с полем и что оно отличается от пустого. Пустое — это евклидово, а материальное, т. е. пространство поля, неевклидово. Я в центре построения не только астрономов, но и геологов ставлю тяжесть. Без нее в геологии ступить нельзя, и идея поля, и неевклидово пространство должны войти в геологию этим путем..." [106].
Казалось бы, углубленные занятия подобными проблемами должны были хотя бы на время отвлечь Личкова от других тем. Но он в том же письме сообщает, что в связи с чтением лекций по географии СССР и земного шара увлекся вопросом влияния оледенений на ландшафты, попеременных смен лесов, лесотундр, тундр. Мощное геологическое явление — оледенение заметно сказывалось на характере и эволюции живых организмов и "биоценозов.
Но и на этом не остановилась мысль ученого. Он перечитывал вновь "Взаимопомощь как фактор эволюции" П. А. Кропоткина, для того чтобы лучше понять реакцию живых существ на резкие климатические перемены. И отметил: "Удивительно интересный и тонкий наблюдатель был все же П. А. Кропоткин. Очень недурны работы последнего времени Клюнова (на украинском языке) и Лавренко о степях, а М. Г. Попова о пустынях (книжка о растительности Казахстана)" [107]. Заинтересовавшись проблемой происхождения и расселения людей на земном шаре под влиянием климатических перемен, Личков знакомится с языковедческими трудами Н. Я. Марра. Не оставляет он и занятия философией, читает Декарта и работы о нем, а также Аристотеля — "Физику", "О душе".
В конце мая 1942 г. в Ташкентском университете состоялась защита докторской диссертации Б. Л. Личкова. О ее результатах Личков написал неделю спустя Вернадскому: "... на моем фронте опять новая неудача, я провалился на диссертации, хотя все три рецензента в своих обстоятельных отзывах признали книжку мою выдающимся явлением... В результате я собрал 15 положительных голосов, а 10 отрицательных, 7 человек воздержались. Диссертация считается отклоненной" [108]. И через несколько дней вновь в письме В. И. Вернадскому Борис Леонидович пишет о том, что подает кассационную жалобу в ВАК и просит или дать ему степень без защиты, или назначить ноную защиту в другом месте ввиду ряда процессуальных нарушений, допущенных при защите в Ташкенте, а также потому, что отзывы официальных оппонентов были хорошие, а неофициальные резко критиковали Б. Л. Личкова за его старые работы, которым одной было 28 лет, а другой — 10.