Утешение, конечно, в том, что трезвый человек скорее выйдет из затруднительного положения, чем пьяный. Скорее способен принять правильное суждение. Вообще быть трезвым лучше, чем пьяным.
Говорю это с сожалением.
Source URL: http://www.svoboda.org/articleprintview/268557.html
* * *
[Голые американцы] - [Радио Свобода © 2013]
В Америке недавно был отмечен своеобразный юбилей: пятидесятилетие книги Грэйс Металэс «Пэйтон Плейс» и фильма, сделанного по этой книге. Я этот фильм как-то видел по телевидению, и мне он показался не совсем обычным по своей тематике, хотя и сделанным по всем стандартам расхожего Голливуда. Пэйтон Плэйс — это название маленького городка, в котором разворачивается действие книги. Фильмы тех лет — приятное отдохновение для глаза немолодого человека, привыкшего — а вернее, никак не способного привыкнуть — к внешнему виду современной молодежи, с культом уродства, культивируемого ею, со всеми этими татуировками и железками, приделанными к самым разным местам. На экранах пятидесятых годов — корректно одетые девушки и юноши, на первых нет даже миниюбок, а вторые, страшно сказать, носят галстуки. Взрослые носят пальто и шляпы, а не нынешние куцые курточки, дамы на улице в перчатках. По советским стандартам тех же лет, то есть пятидесятых годов, они выглядят по-господски, так и представляли себе Запад тогдашние худо одетые советские люди. И он действительно был таким, в этом можно было убедиться по кинохронике тех лет, да и по иностранцам, начавшим приезжать в СССР. Помню, как все были потрясены в Ленинграде, когда туда в 55 году прибыл польский теплоход «Баторий» с большой группой французских туристов. Для совка тогда иностранец был прежде всего хорошо одетый человек. О внутреннем мире западных людей представления, конечно, никакого не было.
Вернемся к юбилею. Вот что написал по поводу «Пэйтон Плэйс» колумнист New York Times Дэвид Брукс (David Brooks):
50 лет назад Грэйс Металэс задела культурный нерв Америки. Она опубликовала книгу «Пэйтон Плэйс» — о скандалах, предательствах и вожделениях, таящихся за спокойными фасадами маленького городка Новой Англии. Книга стала бестселлером, побившим все доселе существовавшие рекорды. По книге был сделан фильм, сделано телевизионное шоу и, как было однажды написано в журнале «Хроника высшего образования», она породила сам жанр мыльной оперы, как мы его сейчас знаем.
Когда критики пишут о «Пэйтон Плэйс» сегодня, они стремятся видеть это явление как предсказание знаменитых сдвигов шестидесятых годов. Некоторые описывают сюжет романа как самый ранний бунт против репрессивной буржуазной морали, характерной для 50-х годов.
Есть и та точка зрения, что «Пэйтон Плэйс» был предвестником феминизма, со всеми его новациями, вроде открытия женского оргазма, в массовом порядке происшедшего в Вудстоке. Действительно, в романе есть сильные и инициативные женские персонажи. Но Грэйс Металэс берет их энергию и сексуальные установки как самоочевидную черту человеческого существования и отнюдь не связывает их с какой-либо гендерно-сепаратистской идеологией.
В действительности, поражающая новизна книги была в том, что проблемы ее героев ни в какой мере не были политизированы: личный опыт вне политические проблем — вот что поразило американских читателей после опыта тридцатых годов с их классовым антагонизмом и после военных лет, связавших американцев в единый монолит. Америка пятидесятых годов оказалась в книге Грэйс Металэс страной, в которой на первое место вышли моральные и психологические, а не экономические или политические вопросы.
В этом был элемент бунта. Потому что пятидесятые годы были отмечены расцветом конформизма, с его тенденцией подчинить индивидуальность жестким нормам общего быта, а нормы эти формировались прежде всего традиционной моралью и консьюмеристским давлением. Человек был объектом суждения толпы, организованного большинства, или, говоря на жаргоне эпохи, толпы одиноких.
Вот о чем был написан роман «Пэйтон Плэйс». Это книга о страхе человека в маленьком городке стать объектом пересудов, о том, как люди лгут самим себе для того, чтобы отвечать стандартам внешнего поведения.
«Пэйтон Плэйс» относится к тому типу книг, которые Джордж Орвелл назвал хорошими плохими книгами. Прежде всего потому, что автор даже не пыталась чему-то научить людей, призвать их к какому-то действию или настаивать на собственном маленьком «я». Такая наивная позиция характернее для 70-х годов, бывших куда более наивными, чем пятидесятые. Она не звала примириться со своим собственным ничтожным «я», утверждая в нем аутентичную ценность, — но к тому, чтобы понять внутреннюю порочность всякого человека. Цель жизни — не в том, чтобы стать хорошим, а чтобы понять, какой ты плохой, примириться с риском неприятных открытий.