Сюжетный трюк — в той роли, которая дана Ванессе Редгрейв. Как и все, она утомлена Морганом и его выходками, но дело в том, что он ей нравится, она продолжает его любить. Излюбленная игра и поза Моргана — имитация гориллы-самца, и когда он эту игру начинает, Леония не в силах сдержаться и начинает ему подыгрывать. Весь фильм действие перебивается кадрами африканских животных, резвящихся на свободе, и сценами из «Тарзана». В одном сюжетном повороте Леония даже подзуживает Моргана начать драку со своим бой-френдом: ты, мол, должен бороться за самку. В общем, идеал Моргана — рай животных, и он как-то исхитряется связывать это с марксизмом. Уморительная сцена, Морган со своей матерью, такой же ненормальной марксисткой, на могиле Маркса цитирует одиннадцатый тезис о Фейербахе — и вглядевшись в изображение учителя с его звериной гривой, вдруг принимается делать ужимку гориллы. Еще смешнее сцена, в которой он рассказывает дураку-полицейскому, как Сталин организовал убийство Троцкого. Тут кажется уместным процитировать великого революционера, отнюдь не склонного к какому-либо пассеизму и видевшему будущее совсем не в образах прошлого:
Повышаясь, человек производит чистку сверху вниз: сперва очищает себя от бога: затем основы государственности от царя, затем основы хозяйства от хаоса и конкуренции, затем внтренний мир — от бессознательности и темнты... в наиболее глубоком и темном углу бессознательного, стихийного. Подпочвенного затаилась природа самого человека. Не ясно ли. Что сюда будут направлены величайшие усилия исследующей мысли и творческой инициативы... Мы можем провести через Сахару железную дорогу, построить Эйфелеву башню и разговаривать с Нью-Йорком без проволоки. А человека улучшить неужели не сможем? Нет, сможем! Выпустить новое, «улучшенное издание» человека — это и есть дальнейшая задача коммунизма.
Как видим, никакого руссоизма: не «назад к природе», а вперед в утопическую даль, к некоему невообразимому новому человеку.
В конце фильма Морган, после очередной своей эскапады — попытки, переодевшись в обезьянью шкуры похитить Леонию со свадьбы — по модели фильма «Кинг Конг», — оказывается на скрэп-ярде (метафора «свалки истории»), украшенном портретами Ленина, Сталина и Троцкого, и его посещает видение каких-то вооруженных пейзан, ведущих его на казнь, появляется Леония в советской солдатской гимнастерке и расстреливает его из автомата. Мораль: с этими придурками и воевать не надо — сами себя перебьют.
Дальше нельзя представить, что было бы с советскими людьми, если б им в 65-м году показали фильм «Морган». Я смотрел его, и неоднократно, уже на Западе, последний раз совсем недавно, уже в постсоветском мире, и впечатление в этот последний раз было совсем иным: уже неактуально. Человека, пожившего на Западе, удивляет сейчас другое: как это в Европе с ее левизной и полным пиететом к марксизму мог появиться такой фильм. Тут, конечно, следует знать, что режиссер Карл Рейс родом из Венгрии, и что такое марксизм в действии, знает не понаслышке.
Но мы говорим о Ванессе Редгрейв — и как не вспомнить о ее всегдашних левых симпатиях, которые остались непоколеблены никакими опытом. Вот тут и надо помнить, что левые на Западе чаще всего не догматики, а люди болезненно совестливые, не поддавшиеся миражам сладкой жизни и алчущие прежде всего справедливости. Ванесса Редгрейв много раз выступала и за палестинцев, и за чеченцев, и мало ли еще за кого. Тут можно видеть в ней Леонию из фильма «Морган»: должно быть, она видит в этих людях что-то вроде детей природы, обиженных репрессивной технократической цивилизацией. Что, не будем забывать, не мешает им пользоваться специфическими достижениями оной, вроде автоматов Калашникова. Кстати, Моргана она убивает не из «калаша», а из немецкого «шмайссера».
Однажды политические симпатии Ванессы Редгрейв принесли ей неприятность в Америке: с ней отказался выступить Бостонский симфонический оркестр, когда на представлении она должна была читать какой-то текст. Правда, она подала в суд и выиграла дело, ей даже выплатили компенсацию — сто тысяч долларов. Но впечатление осталось в Америке скорее негативное, и чтобы его сгладить, она снялась в роли узницы Освенцима.
Много разных ролей играла Ванесса Редгрейв. Вот и сейчас вышел фильм по роману Иена Маккьюина «Искупление», в котором она появилась в самом конце, изображая героиню фильма в старости. Никакого грима на актрисе не было, и годы ее на экране были те же, что в жизни. Но Ванесса Редгрейв осталась — а вернее сказать стала — царственно красивой.