В общем фильм Блэйка Эдвардса стал шедевром медиации, как сказали бы структуралисты: острые края , непримиримые противоположности смягчены некоей искусно и убедительно найденной серединой, единством противоположностей – вроде того, как шакал в мифах выступает медиатором жизни и смерти, потому что питается – чтобы жить – падалью, то есть мертвечиной. Эта медиация мастерски проведена по всей ткани фильма. И демонстрируется с самого начала, со знаменитой сцены, когда Холли в элегантном черном вечернем платье и с бриллиантовым ожерельем на шее очень ранним утром выходит из такси на Пятой авеню перед витриной знаменитого ювелирного магазина Тиффани и рассматривает витрину, пия кофе из бумажного стаканчика и кусая простецкий бублик – бегель, как он тут называется. Это было ироническим снижением слов Холли: когда мне очень плохо, я иду завтракать в ресторан при Тиффани, и всё становится хорошо. В этой сцене шикарная проститутка становилась простой девушкой, удовлетворяющейся бегелем.
Знакомые говорят, что видели в Москве вывеску ''Настоящие канадские бегели''. Тогда как настоящие бегели – это как раз бублики, причем не канадские, а русские. Мы в Советском Союзе не были такими жлобами, и если нам не показывали фильм ''Завтрак у Тиффани'', то книгу Капоте мы читали. А сейчас, похоже, читают в основном Дэниел Стил – даже не бублик, а дырку от бегеля.
Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/2095770.html
* * *
“Футбол как культурная проблема”
Борис Парамонов: Нынешний мировой чемпионат по футболу, безусловно, войдет в анналы истории человечества. До окончательных выводов дело пока не дошло, но некоторые промежуточные результаты уже вызывают на размышления. И первое в этом ряду, конечно, - сборная Франции; напомню: та самая, что стала чемпионом мира в 1998 году и финалистом предыдущего чемпионата. Дело не в том, что она неудачно выступила в нынешнем первенстве; дело в общей обстановке, сложившейся вокруг футбола во Франции; можно сказать сильнее – во французской ситуации вообще.
Именно это стало сейчас темой французской медии и многочисленных комментариев, в том числе политических. Происходят аж заседания кабинета министров, созванные президентом Саркози. Футбольное поражение обнажило и подчеркнуло некий широкомасштабный общественный кризис – именно об этом и говорят французские комментаторы. Главная тема – культурный распад Франции, столь зловеще обозначившийся еще в 2005 году во время длительных бунтов молодежи в парижских этнических гетто. Поставлено под вопрос само культурное единство Франции – и сейчас, в повышенно напряженной обстановке спортивных соревнований, вопрос сказывается особенно остро. Вдруг выяснилось, что вообще нет французской футбольной команды – но случайное скопище чужих друг другу и самой Франции людей. Капитан команды отказывается петь “Марсельезу”, а тренер предается широкошумным склокам. Хорошо помнится, как в 98-м году спортивные и прочие комментаторы, обсуждая победу Франции, особо подчеркивали полиэтничность ее команды – четверть игроков были арабского происхождения. Сейчас та же полиэтничность на месте, но единства как не бывало.
В обсуждение темы включились все, вплоть до философов. Один из них – Ален Финкелькро пишет:
Диктор: “Крах французской культурной ассимиляции сказался на этот раз не менее выразительно, чем в юношеских этнических бунтах 2005 года. Нет никаких доказательств, что вообще существует французская футбольная команда, а не банда хулиганов, знающих только мораль мафии”.
Борис Парамонов: Комментаторы отмечают, что в обсуждении нынешней ситуации неожиданно и парадоксально совпали оценки столь разных людей, как министр образования в кабинете Саркози Люк Шатель и лидер ультраправой партии Национальный Фронт Жан Ле Пен. Последний, в частности, сказал, что, размахивая флагом антирасизма, Франция умудрилась потерять собственную футбольную команду.