Wednesday, June 5th, 2013
Борис Парамонов на радио "Свобода"- июнь 2003- декабрь 2004
Автор
Борис Парамонов
bparamon@gmail.com
Сотрудничает с РС с 1986 года. Редактор и ведущий программы "Русские вопросы" в Нью-Йорке.
Родился в 1937 г. в Ленинграде. Кандидат философских наук. Был преподавателем ЛГУ. В 1978 г. эмигрировал в США. Автор множества публикаций в периодике, книг "Конец стиля" и "След". Лауреат нескольких литературных премий.
[Путин и будущее России] - [Радио Свобода © 2013]
Само это словосочетание - "будущее России" - неизбежно вызывает одну печальную литературную реминисценцию: статью Евгения Замятина "Я боюсь", где была знаменитая фраза: "Я боюсь, что будущее русской литературы - это ее прошлое". Итак: есть ли будущее у России - или ее будущее это ее прошлое; прошлое, при том, что оно не было сплошным ликованием и триумфом, всё же, строго говоря, было. Понятие "Россия", таким образом, до сих пор обладало определенным онтологическим смыслом, бытийной реальностью. Сохранит ли оно, это понятие, такой смысл и в будущем? будет ли у него "референт", как говорят ученые люди? И в связи с этим другой вопрос: так бояться или не бояться за будущее России, а в предложенном контексте - того, будет ли оно вообще?
Сначала возьмем гипотетическую ситуацию: есть некие ненавистники России, которые хотят именно того, чтоб ее не было. Такие фантомы существуют в сознании немалого числа русских, а то, что это фантомы, призраки, - отнюдь не дает гарантии против их реальной злокачественности. Сознанию часто и не нужна реальность, оно способно руководствоваться иллюзиями и мифами. Взять хоть нацистскую Германию, в которой вполне действенным стал миф о врагах Германии, - со всеми известными реальными последствиями. Спора нет: у России - как, кстати, и у Германии двадцатых годов, - были и есть политические противники. Но значит ли это, что противник непременно хочет вас уничтожить? Совсем не обязательно: хотя бы потому, что сегодняшний противник может стать завтрашним союзником, и подобными примерами полна история. Во-вторых, именно нынешний, злободневный, актуальный опыт показывает, что падение противника - особенно старого и грозного - совсем не есть гарантия новой стабильности. Политическая уничтожение той или иной системы, страны, блока стран может создать новую, не предполагавшуюмся ранее угрозу. Пример у нас у всех перед глазами: поражение Советского Союза в холодной войне и распад СССР не облегчил внешнеполитической ситуации Соединенных Штатов, да и всего мира. Исчезновение таких значащих факторов создает политический вакуум, в котором становятся возможными самые опасные неожиданности. Ни для кого не секрет, что США выбрали и заняли лучшую позицию в холодной войне, чем нынешняя их позиция в борьбе с исламским терроризмом. И понятно почему: новый неизвестный ранее враг опаснее врага старого и известного. США знали, как противостоять Советскому Союзу и в конце концов победили в этом противостоянии. А чем и как кончится война с террором - пока никому неизвестно.
Вот эти достаточно простые соображения должны были бы убедить русских в России, что никто на Западе не желает уничтожения, исчезновения России. Это был бы такой вакуум, по сравнению с которым конец коммунизма и крах коммунистической империи показался бы пустяком.
И отсюда: окончательной гибелью и исчезновением может грозить России не мифический внешний враг, а ее собственные умонастроение и политика. Вопрос ставится так: существует ли такая возможность? Ответ: да, существует. Более того: этот вариант уже осуществляется. И тогда другой вопрос: может ли Путин остановить этот процесс, способен ли он работать на российское будущее?
Об этом много пишут сейчас в Америке. Недавно журнал "Атлантик Монтли" дал электронный дайджест из статей своих авторов на эту тему. Джеффри Тэйлор пишет:
"Исторически, установка на величие России являет определяющую черту тех в ее истории вождей, которые пользуются наибольшим поклонением: Ивана Грозного, Петра Великого, Сталина. Все они были тиранами - но тиранами, одержимыми мыслью о мощи России и преуспевшими в исполнении этой задачи именно потому, что решали ее самыми жестокими из мыслимых методов".
Тут много неверного: хотя бы то, что Иван Грозный отнюдь не есть поклоняемый в русском историческом сознании царь, да и оставил он Россию не в величественном, а катастрофическом положении. Что касается Сталина, то вопрос опять же не в том, кто ему до сих пор поклоняется, а в том, что созданная им как бы сверхдержава в действительности оказалась колоссом на глиняных ногах. Но эти ошибки даже не хочется ставить в вину автору, потому что он говорит не столько о реальной российской истории, сколько о состоянии нынешнего российского сознания - о мифе, которому оно до сих пор склонно верить: что величия и мощи Россия может достигнуть как раз на путях тиранического правления, подчинения тоталитарной диктатуре единовластного правителя. Отсюда родился новый миф - о Путине как спасителе отечества. И этот миф Путин пытается эксплуатировать. Скажем прямо: с переменным успехом. В его политике сколько угодно провалов, перечислять которые нет надобности. Цель, якобы поставленная - новое величие России, - пока отнюдь не достигнута, но средства, традиционно считающиеся для этого единственно пригодными, уже, как сейчас говорят в Росии, задействованы. Другой автор Атлантик Монтли Пол Старобин пишет: