Дмитрий Волчек: В шорт-лист литературной премии ''Большая книга'' в 2011 году вошел роман Алексея Слаповского ''Большая книга перемен''.
Алексей Слаповский: Поскольку я попал в финал премии ''Большая книга'', я прочитал всех финалистов. Мне это было интересно. Всё на пользу идет. В свое время Хемингуэй сказал, что очень полезно читать плохие книги (и я с ним согласен), чтобы учиться, как не надо писать. Хорошие книги тоже читать полезно. Вообще, человеку зрелому все полезно. Особенно мне понравилась книга Оли Славниковой ''Легкая голова'', которая, правда, не стала лауреатом. Мне понравилась книга Солоуха ''Игра в ящик'', которая тоже не стала лауреатом, мне глянулась книга Cорокина ''Метель'', которая стала лауреатом – вот тут у нас совпало. А что-то не очень понравилось или совсем не понравилось. И такое бывает. Но тут такие цеховые умолчания, тут я распространяться не буду. Дмитрий Волчек: Вручавшийся в этом году ''Букер десятилетия'' достался книге литературоведа Александра Чудакова ''Ложится мгла на старые ступени''. Награду получила вдова автора, Мариэтта Чудакова. Решение букеровского жюри разочаровало тех, кто ожидал очередного скандала. Переводчик Ксения Старосельская считает награду и выход расширенного варианта книги Чудакова в издательстве ''Время'' важнейшим событием года.
Ксения Старосельская: Это совершенно замечательная книга, и очень важно, что о ней снова вспомнили. А сейчас она еще вышла в сочетании с дневниковыми записями и письмами. А поскольку сейчас все события литературной и художественной жизни волей-неволей (для меня, во всяком случае) затмевают социальные события, происходящие в нашей стране, то для меня очень приятным открытием был телеканал ''Дождь''. Я увидела группу молодых людей – искренних, честных – которые хотят разобраться в том, что происходит и, главное, позволяют нам что-то понять или что-то увидеть, а дальше уж наше дело – оценим мы это или нет. По-моему, это очень важно.
Дмитрий Волчек: Для постоянного автора радиожурнала ''Поверх барьеров'' Анны Асланян 2011 год был весьма удачным: вышли ее переводы романов Тома Маккарти ''Когда я был настоящим'', ''Хоксмур'' Питера Акройда и ''Стрела времени'' Мартина Эмиса. Я попросил Анну рассказать о книге, которая больше всего понравилась ей в этом году. Анна Асланян: Лучший из прочитанных мной в 2011 году романов – “Open City”, первая книга Теджу Коула, нигерийца, живущего в Нью-Йорке. По этому “Открытому городу” бродит герой, молодой африканец, врач-психиатр, недавно перебравшийся в Америку. В ходе прогулок он ведет своего рода дневник: размышляет о музыке, философии, истории, вспоминает детство. Занятия эти можно условно назвать психогеографией; с подобным определением согласен и автор, который считает себя последователем В. Г. Зебальда, немецкого писателя, чья книга “Кольца Сатурна” вдохновила многих на использование окружающего ландшафта в качестве катализатора для собственных мыслей.
Проза Коула своей отточенностью и ясностью напоминает прозу Джона Кутзее. Сухость изложения, напряженная атмосфера повествования, умение заглянуть в глубину явления и написать о нем без прикрас, избегая лишнего проявления эмоций, – таковы особенности стиля обоих писателей, опытного и начинающего. Но если нобелевский лауреат порой не может удержаться от морализаторства, то дебютанта в этом никак не упрекнешь.
Исследуя городские районы, герой то и дело задает себе вопрос: что им движет? Желание обрести себя? Познать свою историю? Историю города, в котором все – иммигранты? Выводов из обдуманного читателю, к счастью, не предлагают; дневники пишутся не для этого. Пожалуй, наиболее выпукло итог своих размышлений герой подводит, вспоминая похороны отца: “Быть живым, думал я, значит одновременно быть оригиналом и отражением”.
Нью-Йорк известен как город победившего мультикультурализма; Коулу удалось, не теряя объективности, показать, что сторон у этого понятия не меньше, чем культур. Темнокожий рассказчик признается, что ему не доводилось испытывать на себе открытый расизм, но и не надеется избавиться от статуса чужака. Прошлое не отпускает героя – оно пропитано насилием, которое не вычеркнуть из воспоминаний. Однако для него важно другое: понять, что он не жертва истории, а ее часть. “Не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе” – эти слова приходят в голову, когда закрываешь книгу, словно заканчиваешь разговор, к которому тебе еще не раз предстоит возвращаться.