Если не будут быстро и решительно приняты меры для переброски нас на какой-либо участок польского или иного фронта против красных, весной армию не удержать…
Все дни работаю над историей полка — подлость и предательство прошлых дней проходят перед глазами; все залито кровью молодежи, интеллигенции, офицерства — “и все они умерли, умерли…”.
24. IX. Пришел на память поручик Семененко с его списком казненных и описанием их последних минут перед казнью. Страшны странички “синодиков” этого садиста — патриота своих тысячи десятин земли. Его родина — деньги, каждый покусившийся на них — враг отечества и подлежит смерти. Сегодня он вызван в штакор “друзьями”. Ужасны люди, имеющие там друзей. Эти друзья — “уши и глаза”, основа строя и благоденствия вождей, их недаром командируют в Прагу как “студентов”, все насыщено ими, всюду рыщут они в поисках врагов и измены… “существующему порядку в условиях войны”.
26. IX. Пришел полковник Сагайдачный, принес приказ по полку… И вдруг у читавшего его вслух перехватило, сдавило горло — новая казнь, новый кошмар… Расстрелян поручик корниловского артиллерийского дивизиона Успенский Василий — за попытки распыления армии, вхождение в сговор с представителями иностранной державы и выдачу им сведений о численности и вооружении корпуса, сообщение фамилий лиц органа политической борьбы… Смертная казнь через расстрел приведена в исполнение по приговору военно-полевого суда. Мотивировка: “Во время гражданской войны с большевиками, а потому и на основании…”
Ложь, насилие, безмерные преступления — вот атмосфера, в которой живут несколько тысяч русских граждан-добровольцев, патриотов. Сердце готово разорваться от боли.
27. IX. Весь вечер приходили и уходили новые и новые лица, пораженные вестью о новой казни. Возмущению нет конца. Негодяи, мерзавцы, предатели… Голова идет кругом. Крестный путь от Орла до Новороссийска, по Крыму и до Галлиполи — всюду гирлянды повешенных по главным улицам городов, станциям железных дорог, расстрелянные по степям и деревням, передвижная виселица на железнодорожной площадке-платформе на ст. Джанкой — менялось время года, метель сменялась зноем, оставались те же лица, та же система, с ними и с нею мы здесь, в Галлиполи».
Там, в Галлиполи, они радовались голоду в «Совдепии — это громадное счастье для России». Как только рука поднималась выводить слова о счастье?!
Газета «Южный гудок» от 6 мая 1922 года:
«К сведению сытых.
В сегодняшней телеграмме из Николаева сообщается, что в течение последней недели в местных больницах умерло от голода 88 человек, доставлено в морг 30 умерших. В Херсоне вновь обнаружены случаи людоедства, задержаны две женщины, съевшие трех детей. Аналогичные сведения получаются и из целого ряда других городов и голодных губерний.
Эти сообщения, изо дня в день помещаемые в газетах, примелькались уже и, надо сказать правду, совершенно перестали трогать разжиревшего и оперившегося при НЭПе мещанина-обывателя… Мы снова и снова бьем тревогу и вопим: помогите, чем можете!»
Многое должно было измениться в сознании беженцев, чтобы поняли они: Родина одна. Когда грянула Великая Отечественная война, большая часть эмиграции стала на сторону Красной армии, Советского Союза в нашей борьбе с фашистской Германией. А другая часть поплелась в фашистских обозах насаждать на оккупированных землях «новый порядок».
Та большая война еще впереди. Пока догорает Гражданская. Пока нужно поднимать страну из разрухи.
«Возродить угольное царство»
…Партячейка станции Дебальцево зовет коммунистов и товарищей сочувствующих на субботник. Машинисту паровоза Евдокиму Щербине полагался отдых после маршрута. Но он только сполоснул под железным рукомойником жесткие ладони и сказал жинке севшим от угольной пыли голосом:
— Собирайся, Маруся. Пойдем всей семьей в депо — у нас сегодня субботник. И Борька с Костей и Диночкой посмотрят на отцовскую работу. Правда, ребята?
Улица, которая вела к депо, казалась черной — это осыпалась перезревшая шелковица. Сахарных ягод было так много, что детвора не успевала их собирать.
Митинг в депо был совсем короткий, как остановка скорого поезда на разъезде. Все и так понимали, зачем собрались. Пока слесари, машинисты, кочегары лечили больные паровозы, женщины с ребятами наводили порядок в цехах. О том субботнике в Дебальцево написали губернские газеты, призвали шахтеров и металлургов последовать примеру железнодорожников. Правильно! Донбасс возрождается. Шахты требуют порожняк. А Москва, Питер, заводы ждут уголь.