-- Они нас ненавидят,-- сказала Хлоя.-- Поедем скорее".
Хлоя, видимо, недалека от истины. Размышляя позже об этой встрече, Колен упрекает рабочих в том, что они живут и поступают неправильно: "...они работают, чтобы жить, вместо того чтобы работать над созданием машин, которые дали бы им возможность жить, не работая". Колен убежден, что рабочие -- "глупые", ведь они согласны с теми, кто утверждает, что "труд священен, работать хорошо -- это благородно, труд превыше всего и только трудящиеся имеют право на все".
Эту позицию поддерживают и другие молодые персонажи, в частности, друг Колена, американизированный подросток Шик (в английской транскрипции -- Чик), коллекционер рукописей и первоизданий Партра, который прямо заявляет: "Я... не люблю работать".
Тема труда связана у Виана с темой социального порядка. Слово "порядок" в послевоенной Европе имело совершенно определенные ассоциации и не могло не звучать пейоративно. Однако Виан отвергает вообще всякий порядок, причем речь скорее идет не о продуманном анархизме, а о богемной установке, достаточно безответственной и элитарной, которую можно сформулировать так: "неважно, что будет, если все последуют моему примеру, потому что все и так не последуют (они глупы), важно, что я выражаю свою точку зрения". Если принять такую точку
зрения, то особенно ненавистными институтами становятся армия и полиция. Именно на них нападает Виан и в "Пене дней", и в ряде других произведений. Когда Хлоя заболела, то Колен был вынужден пойти работать, чтобы платить за ее лечение. Из объявления Колен узнал, что требуются мужчины от двадцати до тридцати лет для работы на оборону. Эта работа в буквальном смысле высасывает из человека жизненные соки, к тридцати годам он становится развалиной, поскольку "для укрепления обороны страны требуются материалы наивысшего качества. Чтобы стволы винтовок росли правильно, без искривлений, им необходимо тепло человеческого тела..." Знакомясь с этим фантастическим производством. Колен замечает, что оно не только вредно, но и бессмысленно с военной точки зрения: к винтовкам не производятся патроны соответствующего калибра и т. д. Колен тем не менее поступает на работу, но оказывается в профессиональном отношении негодным: он "выращивает" винтовочные стволы, из которых -- в нарушение всяких стандартов -- расцветают белые розы. Пацифизм Колена заключен, таким образом, в самой его натуре.
Этот пацифизм сродни пацифизму самого Виана, направлен по всем без исключения азимутам и не различает противников, что через год после окончания войны с нацизмом выглядело как проявление крайнего индивидуализма. Такой "абсолютный" пацифизм нашел свое выражение в песнях Виана (в частности, в песне "Дезертир", которая была запрещена для исполнения на радио в течение всей алжирской войны), а также в драматургии, пьесах "Всеобщая живодерня" (1947) и "Полдник генералов" (1951). В первой пьесе действие разворачивается в Нормандии в день высадки союзников, однако, как пишет сам Виан в предисловии к пьесе, "это событие имеет второстепенное значение для героя пьесы, отца: его проблема состоит в том, чтобы решить, выдавать ли дочь замуж за немца, с которым она спит уже четыре года". В том же предисловии Виан со всей определенностью утверждает свою пацифистскую позицию. "Я сожалею,-- пишет Виан,-- что принадлежу к тем, кого война не вдохновляет ни на патриотические размышления, ни на воинственные движения подбородком, ни на смертоносный энтузиазм, ни на горестное и смущенное добродушие, ни на неожиданную жалость -- она не вызывает во мне ничего, кроме отчаянной, всеобъемлющей злости, направленной против нелепости сражений, которые, будучи порожденными словесными баталиями, убивают, однако, живых людей".
Неудивительно, что представление "Всеобщей живодерни" в 1950 году вызвало критические отзывы со стороны левой интеллигенции, поскольку, как заметила Э. Триоле, для Виана, не желающего делать различия между идеями, за которые воюют армии разных стран, "все -- чепуха".
Наиболее ярким пацифистским произведением Виана следует назвать рассказ "Мурашки", давший название всему сборнику рассказов, вышедшему в 1949 году и в то время совершенно не замеченному критикой. В рассказе, написанном от имени американского солдата, высадившегося в Нормандии, противник вовсе не обозначен, цель войны не определена, но зато подчеркнута ее чудовищность и нелепость для "живых людей". Рассказ заканчивается тем, что солдат наступает на мину и оказывается в безвыходном положении (мина взрывается, если убрать ногу). Пацифизм Виана отчуждал писателя от обоих политических лагерей, как левого, так и правого, превращал его в одинокую фигуру. Критика, которая после войны была особенно политизирована и главное свое внимание сосредоточивала на содержании, проходила мимо этой фигуры.