Коринн Майклс
Борись за меня
Глава первая
Деклан
Восемь лет назад
— Что, черт возьми, нам теперь делать? — Джейкоб смотрит на меня, желая получить ответы, которые я не могу дать.
— Я не знаю, — говорю я, глядя на развалины перед собой.
Сердце колотится, и мне кажется, что я смотрю фильм, а не ужасную реальность.
— Он должен заплатить за это, — говорит Коннор, его руки все еще дрожат.
Никто из нас не думал, что эта ночь пройдет так. Она должна была быть наполнена праздником и смехом. Наконец-то мы все четверо уедем из этого Богом забытого города, подальше от пьяного, жестокого отца.
Я наконец-то собирался попросить Сидни выйти за меня замуж.
Только благодаря ей я дышу. Она — все, что имеет значение, и теперь я должен отпустить ее. Всего один момент. Машина, съехавшая в кювет, звуки, запах смерти. Я не могу перестать воспроизводить это в своем сознании.
Оставаться на обочине дороги — не вариант. Мои братья возьмут на себя вину за то, что он сделал, а я не могу этого допустить.
— Мы уходим.
Три взгляда обращены ко мне, и все они полны недоверия.
— И оставим их здесь? — кричит Коннор, указывая руками на груду метала.
— У нас нет выбора, Коннор! Мы не можем остаться. Не мы были за рулем, а это будет выглядеть так, будто мы были за рулем! — я кричу, хватая младшего брата за плечи. — Мы вернемся. Мы позаботимся о том, чтобы завтра он признался.
— Нет, — Коннор, тот, у кого самое большое сердце, качает головой. — Нет. Мы не были за рулем, и мы не можем бросить этих людей.
Джейкоб вздыхает и дотрагивается до его плеч.
— Деклан прав, — Шон смотрит на меня, в его глазах мелькает понимание. — Моя машина была…
— Я знаю, поэтому мы и должны уехать. Это твоя машина сбила их.
До Коннора, кажется, только сейчас доходит, в чем дело. Может, за рулем и был наш отец, но он был в машине Шона, когда тот совершал это преступление. К кому это, скорее всего, приведет? К Шону.
— Дек… — голос Шона дрожит. — Мы не можем бросить этих людей. Коннор прав.
Я киваю.
— Мы поедем домой и скажем ему, что сдадим его. Коннор прав. Он заплатит за это. Но мы не можем быть здесь.
Мне становится плохо. Все пошло не так. Мой отец был пьян, пытался подраться с Коннором, но поскольку мой брат уже не ребенок, отца поставили на место. Как бы он ни хотел разобраться с остальными, при мне он ни черта не сделает. Не потому, что они не могут держать себя в руках, а потому, что он знает, что я убью его на хрен, если он еще раз тронет кого-нибудь из нас.
Однако сейчас я чувствую себя так же, как в первый раз, когда он избил меня. Меня парализует тот факт, что тот, от кого я произошел, может быть таким ужасным.
Я смотрю на машину, колеса подняты, из под колес валит дым, и мне приходится бороться с тошнотой.
Одно мгновение — и вся моя жизнь изменилась.
— Пойдем, — говорит Джейкоб, таща Коннора к машине.
— Это неправильно! — он отдергивает руку и направляется обратно.
Я чувствую то же самое, но я должен защитить своих братьев.
— Мы ничего не можем сделать, Коннор. Они мертвы, и только мы стоим здесь. Это была машина Шона, и мы понятия не имеем, добрался ли отец до дома. Мы должны пойти за ним, черт возьми! А если он ранен? Я обещал маме. Я должен идти.
Он выглядит растерянным, и чувство вины охватывает меня с такой силой, что становится больно дышать. Всего этого можно было бы избежать, если бы мы спрятали ключи, как всегда, но прошло почти четыре года с тех пор, как я жил в Шугарлоуф. Я был беспечен. Мы все были такими.
Я должен был знать, что отец возьмет машину. Я старший, я всегда спасал своих братьев, а теперь я их подвел.
Однако я не позволю никому из братьев страдать от последствий моей глупости.
Через несколько секунд мы вчетвером садимся в машину. Никто не говорит. Что мы могли сказать? Я думаю о людях, которых мы оставили позади. Были ли они чьими-то матерью и отцом? Были ли они хорошими людьми, которых мой отец забрал из этого мира?
Когда мы возвращаемся в дом, мы все четверо мрачные и неуверенные. Мы находим отца в отключке на диване, как будто он только что не убил двух человек. Я пинаю его, потому что я так зол и мне все равно, но он ворчит и снова засыпает.
— И что теперь?
— Теперь мы останемся здесь, пока он не проснется, а потом отправим его задницу в тюрьму.
Наступает утро, и я встаю первым.
Мне неспокойно, и я выхожу из дома и направляюсь к машинам, проверяя, не приснились ли мне события прошлой ночи.
Но на бампере Шона есть царапины и вмятина, на красной краске — синие полосы, а сам бампер болтается. Я закрываю глаза, ненавидя себя за то, что здесь снова беспорядок, который я не знаю, смогу ли убрать.