Деклан смотрит, и его рот несколько раз открывается и закрывается.
— Это… ребенок?
— Да.
Когда я спрашивала врача несколько недель назад, она сказала, что это вполне нормально, что он не показывается до середины второго триместра, если ты худенькая и никогда раньше не рожала.
Деклан проводит рукой по лицу и несколько раз моргает.
— Ты собиралась мне сказать?
— Конечно, собирался.
— Когда?
В его голосе отчетливо слышен гнев.
— Сегодня. Завтра. Я не знаю. Я хотела, чтобы для меня все уладилось.
— Уладилось?
У меня дрожат губы, и я борюсь со страхом, который нарастает с каждой секундой. Я не думала, что все пойдет таким образом. Я думала, у нас будет секс, а потом он оттолкнет меня. После того как я буду разбита и одинока, я расскажу ему, и мы сможем расстаться.
Но потом он обнял меня.
Он любил меня.
Он дал мне больше, чем я когда-либо могла пожелать, и я не смогла сдержаться.
Он поцеловал мой живот, и я подумала, что сейчас зарыдаю.
Когда мы оба закончили и он притянул меня к себе, я больше не могла сдерживаться.
У нас будет ребенок, и если мы сможем разделить то, что у нас только что было, то, возможно, у нас будет больше.
А теперь он выглядит так, будто я только что предала его.
— Да, я хотела продать дом, чтобы, когда ты откажешься от нас, у меня был план.
— Так вот почему ты переезжаешь?
Я закрываю глаза и чувствую, как слеза вырывается наружу.
— Да.
— А как же я?
Я снова открываю их, чтобы посмотреть на него.
— А как же ты? А как же ты, Дек? Ты ясно дал понять, что не хочешь ни меня, ни ребенка. Ты практически кричал об этом и насмехался над своим братом. Я была рядом, я все слышала. Я стояла там, уже беременная и напуганная, и слушала, как ты говорил о том, чтобы броситься со скалы. Что ты хотел, чтобы я подумала?
Он хмыкает и проводит руками по волосам.
— Я не знал.
— Нет, но потом я намекала и говорила всякие пустяки, чтобы понять, в каком ты состоянии, и все равно ты четко сказал, что не хочешь жить со мной. Ты так упорно твердил мне снова и снова, что нас никогда не будет.
Я чувствую себя глупо и стыдно, но я сделала то, что считала правильным для себя и ребенка.
— И ты думала, что это будет касаться нашего ребенка?
— Я бы никогда не прятала этого ребенка от тебя. Никогда. Я хочу, чтобы ты любил его или ее. Я хочу, чтобы ты был частью его жизни, но именно ты сказал, что не хочешь участвовать в такой жизни.
— Черт возьми, Сидни, это наш ребенок! Я… Я бы не оставил тебя растить ребенка без помощи.
Без помощи. Два слова, которые я так боялась услышать от него. Деклан говорит, что не оставит меня одну растить ребенка, и я ему верю, но сейчас я хочу большего.
Я хочу всего.
— Я не знаю, — говорит он, сползая с кровати.
Деклан натягивает штаны и начинает расхаживать по маленькому помещению.
— Мне нужна минутка.
— Прости, что не сказала тебе.
Он качает головой.
— Что ты собираешься делать, раз уж ты все спланировала?
В его голосе звучит горечь, которая заставляет меня напрячься. Исчез тот милый, заботливый мужчина, который обнимал меня.
— Я не планировала этого. Я просто знала, что мне нужно привести себя в порядок.
— Переезжая.
— Да, — признаю я. — Я хотела быть рядом с матерью и Сьеррой.
— И какова была моя роль?
Я втягиваю губу в рот и сдерживаю слезы.
— Я не была уверена, что ты захочешь. Я знаю, что ты не бросишь нас и будешь выполнять свои обязательства.
Деклан насмехается.
— Конечно, я бы помог материально.
Он злится, и у него есть на это полное право, но это больно. Я должна помнить, что у меня было достаточно времени, чтобы все это осознать, а у него… ну, не было. Мало того, у нас только что был особенный момент.
Я подхожу ближе, сохраняя ровный голос.
— Да, я предполагала, что так и будет. Но как же любовь, Деклан? А как же быть отцом? А как же проводить с ним время? Любить его или ее? Дать ребенку семью?
— Да что я, черт возьми, знаю о семье? — кричит он, а потом отворачивается и делает глубокий вдох.
— Я… Я не тот парень, за которого ты меня принимаешь.
— И что же это за парень?
Когда он снова поворачивается ко мне, в его глазах я вижу не злость, а страх. Он абсолютно чертовски напуган.
— Тот, кто не может стать отцом. Я ничего не знаю о том, что делает отец. Все, что я знаю, это гнев, кулаки и то, что я недостаточно хорош.
— А как же ты воспитывал своих братьев? А как же человек, который взял на себя эти удары, чтобы другим не пришлось?