Ничто не должно было быть более важным, чем дать ей понять, что я еду к ней.
Я хватаюсь за руль и въезжаю на парковку.
К счастью, ее машина стоит на стоянке. Облегчение охватывает меня, когда я вхожу в кабинет. За столом стоит медсестра.
— Здравствуйте, я к Сидни Гастингс. Я опоздал, но вижу, что ее машина здесь. Я Деклан Эрроувуд, — быстро говорю я, не переводя дыхания. — Я… отец.
Медсестра мягко улыбается мне, а затем заправляет волосы за ухо.
— Простите, мистер Эрроувуд, я вижу, что вы указаны здесь как лицо, которому должен быть разрешен доступ на прием, но, к сожалению, ее нет здесь.
Это не имеет никакого смысла.
— Но? Ее машина… — я выглядываю из больших окон и показываю. — Она прямо там. У нее была назначена встреча? Кто-то другой приехал?
Сидни не оставила бы машину просто так.
— Я не могу дать вам никакой другой информации, кроме как сказать, что ее здесь нет.
— Тогда, где она?
— Опять же, я не могу дать вам никакой другой информации.
— Могу я поговорить с доктором?
Медсестра отворачивается и набирает номер.
— Доктор Мэдисон, здесь мистер Деклан Эрроувуд спрашивает о мисс Гастингс. Не могли бы вы поговорить с ним? — пауза. — Да. Хорошо. Она бросает на меня взгляд, граничащий с раздражением и разочарованием, но затем указывает на дверь. — Я провожу вас к доктору.
— Спасибо.
И я действительно это имею в виду. Может быть, доктор сможет сказать мне что-то такое, чего не может сказать она.
Когда дверь открывается, я вижу знакомое лицо и благодарю Бога за чудеса.
— Наташа.
Она идет впереди, немного постаревшая версия девушки, которую я знаю уже очень давно. Она все такая же невысокая, длинные каштановые волосы и улыбка, которая говорит о том, что она все еще озорная, даже при ее очень серьезной профессии.
— Деклан, я рада тебя видеть, — она обнимает меня.
— Где Сид? Ее машина здесь, и я звоню ей без остановки.
Она поднимает руку.
— Она разрешила нам пустить тебя к ней на прием, но я не могу разглашать ее медицинскую информацию. Я только что перечитала письмо, которое она дала, и не могу ничего рассказать тебе о приеме без ее присутствия.
— Я не прошу об этом, я просто спрашиваю, знаешь ли ты, где она.
Она издает звук, похожий на вздох и ворчание.
— Я знаю это, и как твой друг я бы с радостью дала тебе такой ответ, но поскольку она еще и мой пациент, я действительно не могу.
Я качаю головой, раздраженный тем, что она говорит по кругу. Какое, черт возьми, отношение одно имеет к другому?
— У меня был ужасный день, и все, что я хочу сделать, это попытаться оправдаться и заставить ее простить меня. Я хотел быть здесь. Я делал все, что мог, но шоссе было перекрыто, а потом у меня разрядился телефон, и я не хотел останавливаться, чтобы купить зарядное устройство, потому что так я потерял бы еще больше времени. Я просто… пожалуйста, я умоляю тебя как друга, где наш второй друг?
Сердце заколотилось в груди. Я никогда не ненавидел себя так сильно, как сейчас. Я должен был быть здесь. Я не должен был оставлять все это на волю случая.
Она смотрит вверх, зажав нижнюю губу между зубами.
— Все, что я могу сказать — это то, что ты, возможно, захочешь позвонить Сьерре.
Я встаю со своего места прежде, чем она успевает сказать что-то еще.
— Спасибо.
Я выбегаю из офиса и сажусь в машину. Я понятия не имею, как связаться со Сьеррой, но уверен, что Джимми знает. Я буду умолять кого угодно, лишь бы найти ее.
Я направляюсь обратно к Шугарлоуф, в голове крутится мысль, почему Сьерра знает, где она и почему ее машина там, когда звонит телефон.
Сидни.
Слава Богу.
— Сид? — быстро говорю я. Возникает пауза, и я продолжаю, нуждаясь в том, чтобы сказать все. — Сид, мне так жаль. Я ехал, и что-то случилось на 80-й трассе, а потом мой телефон разрядился. Клянусь, я ехал на прием. Я просто не успел… Боже, я не могу сказать ничего, кроме того, что мне жаль. Это будет последний раз, когда я разочарую тебя. Я люблю тебя, Бин. Так чертовски сильно и… пожалуйста, прости меня.
На другой линии ничего не слышно, и паника нарастает. Господи, я действительно облажался.
Потом фырканье.
— Сид?
— Деклан, это Сьерра.
Мое сердце начинает колотиться, а во рту пересыхает.
— Сьерра, где Сидни?
Ее дыхание громко слышно в телефоне.
— Мы в Филадельфии. Я думаю, я не знаю… Я не должна была тебе звонить, но…
— Скажи мне, где ты, — говорю я, останавливая машину на обочине. — Пожалуйста, мне нужно объяснить ей.