И я не уверена, что действительно живу в своей нынешней реальности или случилось что-то безумное.
Я открываю рот, чтобы сказать «да», но Дек говорит раньше меня.
— Это значит, что нам с Сид предстоит многое выяснить, но я люблю ее, и она это знает. Что мы будем делать дальше, останется, между нами.
Ну разве он не мой рыцарь в сияющих доспехах? Я поднимаю на него глаза и ухмыляюсь.
— Это было очень по-юридически с твоей стороны.
— Что именно?
— То, как ты с ними обращался.
Деклан хихикает.
— Я знаю, как руководить людьми.
Шон фыркнул.
— С вами двумя этот ребенок обречен.
Может, и обречен, но я бы не хотела иметь ребенка ни от кого другого. Я смотрю на Деклана, гадая, чувствует ли он то же самое.
Его глаза встречаются с моими, а затем он наклоняется и целует меня.
— Я думаю, мы втроем найдем способ, чтобы все получилось. Правда?
Он кивает.
Шон закидывает руку на плечи Девни и хихикает.
— Ты должна мне пятьдесят баксов.
Мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на него.
— За что?
— Я поспорил с Девни, что он наконец понял, как сильно тебя любит, и готов оставить прошлое там, где ему и место. Шон идет к Деклану с ухмылкой.
— Приятно видеть, что это наконец произошло.
Деклан игриво бьет брата в плечо.
— Да, я думаю, пришло время всем нам столкнуться с проблемами, которые как мы притворялись не существовали.
Я отмечаю тонкий намек на отрицание Шона и откидываюсь на подушку. За ту неделю, что я спала, я многое приобрела. Я вернула семью, по которой скучала.
Глава тридцать пятая
Деклан
— Я останусь до тех пор, пока не буду уверен, что ты сможешь спуститься по лестнице, не сломав себе шею, — говорю я ей, когда она снова пытается заставить меня уйти.
Это ее новая любимая фишка. Отталкивать меня, пытаться заставить меня уйти, а потом уступать, когда я отказываюсь.
— Я в порядке.
Она не в порядке. Она даже близко не в порядке, но напоминание об этом только еще больше ее злит.
— Я знаю, что ты в порядке.
Глаза Сидни сузились.
— Ты знаешь, что я тебе не верю.
Я ухмыляюсь.
— А я верю.
Она вышла из больницы два дня назад, но ее равновесие все еще немного нарушено, и она очень легко устает. Я нашел ее сегодня утром, когда она пыталась добраться до своей комнаты на втором уровне, сидящей на лестнице, запыхавшейся и бледной. Это было последней каплей. Элли пришла и посидела с ней, пока я собирал свои вещи и перевозил их сюда.
Это определенно не тот способ, которым я планировал заставить ее согласиться на совместное проживание, но на данный момент мне подходит все.
— Ты не можешь просто переехать сюда, Дек, — снова пытается вразумить меня Сид.
Она уютно устроилась в постели, а у меня на коленях лежит ноутбук, чтобы я мог немного поработать, присматривая за ней.
— Через два дня я официально стану владельцем дома, так что вроде как могу…
У нее отпадает челюсть. Похоже, она забыла об этом.
— И куда я поеду после завершения сделки?
— Никуда.
Если я добьюсь своего, никто из нас никуда не уедет, и это будет нашим постоянным местом жительства.
— Я твоя заложница?
— Я бы предпочел титул жены.
Глаза Сидни расширяются, и она швыряет в меня подушкой.
— Знаешь, когда ты говоришь такие вещи, мне становится трудно вспомнить, что я должна быть обижена на тебя!
Я надеялся, что такой будет ее реакция. Я отложил ноутбук в сторону и придвинулся к ней.
— Помогает ли то, что я говорю тебе, как сильно я тебя люблю? Или как ты прекрасна? Или как сильно я хочу тебя поцеловать?
Она качает головой.
— Нет.
— А если я сделаю это сейчас?
— Что сделаешь? — ее голос мягкий, и в нем чувствуется легкая дрожь.
— Поцелую тебя.
Взгляд Сидни становится пламенным, и она улыбается.
— Ты этого хочешь?
Если бы она только знала.
— Больше всего на свете.
Я колеблюсь, но не потому, что не хочу ее целовать — нет, я не хочу ничего другого — а потому, что хочу, чтобы она выбрала меня. Я хочу, чтобы Сидни увидела, что, хотя я все тот же парень, каким был, когда появился здесь несколько месяцев назад, во мне есть что-то другое. Может быть, это потому, что я нашел способ отпустить прошлое.
Мой отец был ублюдком, этого уже не изменить, но я не обязан быть им.
Я могу быть самим собой. Тем, кто достоин женщины, находящейся перед ним. Мне еще предстоит многое сделать, и я буду лжецом, если не подумаю, что будут моменты, когда я буду сомневаться в себе, но ради нее я буду настаивать.