Борись за мою любовь
Мария Манич
1
Ты скажешь мне: "Никогда", но никогда не поздно.
Джарахов — Я в моменте.
— Пап, я приземлилась! — Прижимаю телефон к плечу и беру тяжелый чемодан с багажной ленты. — И багаж уже получила.
Ставлю его на колëсики перед собой и скептически оглядываю снизу вверх. Он огромный и практически неподъëмный. Пожалуй, я погорячилась, взяв столько вещей всего на два месяца.
— Очень хорошо, Даша. Ждём.
— Пап, Алёнка не слышит тебя? — понижаю голос до заговорщически тихого, как будто сестра может оказаться в шумном международном аэропорту вместо своего праздника.
Не хочется испортить ей сюрприз. Ведь ради неё я пролетела половину Европы и оказалась в родном городе, из которого уехала несколько лет назад…
Не каждый день тебе исполняется десять лет, поэтому мы с отцом и мачехой решили сделать Алёне такой подарок в виде меня, являющейся на её праздник сразу из аэропорта. Ещё утром сестра получила от меня видеопоздравление из Франкфурта и курьера с подарком под дверь. А сейчас, спустя каких-то восемь часов, я уже готова сделать последний рывок и оказаться на пороге загородного дома своего отца.
Он предлагал меня встретить. Очень настойчиво. Я отказалась. Возьму такси и буду смотреть в окно, изучать, как изменились родные места. Я выросла в городе N. Была здесь счастлива и не очень. Последний год жизни здесь дался мне тяжело. Но сейчас за моей спиной снова расправились крылья, которые когда-то мне подрезали.
Долго жившая в моей душе обида угасла. Обида на человека, причинившего мне столько боли, и на место, где это произошло.
Три года — это много или мало для того, чтобы забыть любовь всей своей жизни и начать жизнь с чистого листа?
— Нет, конечно. Я на кухне, а она в саду, с гостями, — устало говорит папа, и я представляю, как он смахивает капельки пота со лба. — У них там анимация, шарики, еда и всё остальное. Я там совершенно лишний человек!
— Прячешься? — Не могу сдержать улыбку.
Папа — большой тучный мужчина, бизнесмен и суровый руководитель десятка человек — сейчас оказался в буйстве розового цвета и единорогов. Толпа десятилеток разносит его дом, а он кажется весьма спокойным.
— Можно сказать и так. Перевожу дух. Тут пятнадцать девочек примерно одного возраста, и, судя по прибывающим гостям, это ещё не предел, — спокойно произносит отец, а потом говорит в сторону: — нет, в этом стакане не яблочный сок, Люда. Поставь на место и отойди.
Прощаюсь и, нажав отбой, выхожу на улицу. Там накрапывает мелкий весенний дождик, и я втягиваю воздух полной грудью.
Я дома.
Мне было хорошо в Германии. Адаптации после переезда я почти не ощущала. Единственный дискомфорт доставляло слабое знание языка, но и его я со временем подтянула. Во Франкфурте, где по контракту работал мой отчим, остались мама и мой маленький полуторагодовалый брат Алекс. Мама была ужасно смущена, когда пришла ко мне с этой новостью, зажав тест на беременность в кулаке. А я была очень рада. Я уже выросла, и ей явно не хватало ещё одного маленького человечка, о котором можно было заботиться, которого можно было целовать в макушку.
— Скоро буду. Целую.
Сбрасываю звонок и загружаю приложение такси.
В Германии остались не только моя семья, друзья и знакомые, но и Фил. Это расставание дается мне труднее всего. В груди тянет тяжелым грузом, когда думаю о своем русском немце. Аэропорты и самолеты — это наше место, и сейчас мне его особенно не хватает.
Он больше никогда не сможет полетать со мной, но остался ждать меня в нашей немецкой квартире. И я обязательно к нему вернусь.
— Привет, малышка. Как дела?
Филипп обожает аудиосообщения. Мурашки бегут по телу от его приятного баритона, и я на мгновение жмурюсь, представляя, что он рядом. Сидит со мной на заднем сиденье такси и травит свои шутки, обычно от смеха рядом с ним у меня начинают болеть ребра. Это ведь так легко представить, если забыть о расстоянии, времени и просто наслаждаться его голосом.
— На работе полный бардак. Хочу быстрее оказаться рядом с тобой.
Улыбаюсь.
Два месяца — самое долгое наше расставание с того самого момента, как почти три с половиной года назад мы оказались соседями в самолете.
Мой лучший попутчик. Мой лучший друг. Самый замечательный человек из всех, с кем я была знакома.
Иногда судьба что-то забирает у нас, а потом неожиданно щедро одаривает.
Фил — мой дар.
С Филиппом Ламсом мы познакомились в день моего отлета из России.
Три года назад моё сердце было разбито на миллионы мелких осколков. Моральная боль была настолько сильная, что начала перерастать в физическую, и мне казалось, я начинала сходить с ума. Вдали от дома, в другой стране, должно было стать легче, но не становилось. Было слишком много одиночества, особенно ночами. Тогда в мою голову лезли самые разные мысли, зачастую ничем хорошим они не заканчивались.