— Да, пап, все нормально.
Папа не сводит с меня глаз: он пытается понять, верить мне или нет. После трагической гибели брата я прекрасно научилась изображать радость. Но когда в моей жизни появился Джек, он напомнил мне, что видимость благополучия — не обязательное условие исцеления. Он доказал мне, что в мире по-прежнему существует масса способов постичь счастье. И этим счастьем стало общение с Джеком.
— Звонил Арчи по поводу машины. — Папа уже переоделся в джинсы и футболку. — Он зашивается. Не хочешь поехать со мной? Посмотрим, в чем там дело.
Здорово, когда не нужно беспокоиться о семейном бюджете, вот только успешный бизнес и самоотверженность, требуемая для управления большой компанией, зачастую приводят к тому, что родители редко бывают дома. Я училась в седьмом классе, когда бизнес пошел в гору. Отец постоянно находился на совещаниях или улетал за границу по работе. Мы виделись редко, а когда все-таки встречались, отцовская деловая сторона невольно затмевала его истинную личность. В один миг я лишилась возможности видеть того веселого папу в футболках и джинсах, с которым я росла. Он не вылезал из делового костюма и никогда не улыбался. Однако после смерти Макса к нему пришло осознание: он слишком мало времени проводил с семьей. Все чаще он стал оставаться дома и вновь превратился в отца из моего детства.
— Скарлет? — снова обращается папа.
— Да, конечно. Я с удовольствием, — отвечаю я.
Мы ездим в автомастерскую с тех самых пор, как я впервые встала на ноги. Для меня это место — мой второй дом, а Арчи для меня как дядя.
Вопреки большому выбору машин отец выбирает старый пикап, который, как мне кажется, поддерживает его связь с деревенскими корнями. Ржавая машина выглядит довольно странно на великолепной подъездной дорожке, но нас это мало волнует. Папа опускает стекла, и теплый осенний воздух тотчас пускается играть с моими волосами.
— Смотри, Скар, — призывает папа, просовывая руку в окно и указывая на дом, который я видела уже тысячу раз. — Я…
— Вырос там, — заканчиваю я фразу. — Ты напоминаешь об этом всякий раз, когда мы едем в мастерскую.
— Это важно. Я вырос там и открыл сервис в пешей доступности. Я жил здесь, копил деньги и работал, пока не заработал достаточно, чтобы переехать. Я встретил твою маму и начал медленно расширяться, одновременно воспитывая двоих детей.
Мои родители всегда учили меня важности хорошей трудовой этики.
Отец научил меня менять шины, когда мне было всего десять лет. Придя домой, я первым делом похвасталась Максу, будто умею делать что-то, чего не умеет делать он. Но потом я выяснила, что отец обучил его, когда ему было восемь, и он знал раз в десять больше меня.
Я проводила в мастерской каждую свободную минуту, наблюдая за трудом Арчи, отца и Макса. После расширения компании я редко работала с этой троицей, поэтому всегда дорожила временем, проводимым вместе. В конечном итоге я пробила себе дорогу, и им пришлось научить меня всем тонкостям мастерства. Я не позволяла им выполнять работу до тех пор, пока они не показывали решение той или иной проблемы.
С тех пор отец начал подбрасывать мне работу. Мне на тот момент было всего тринадцать лет. Сначала я помогала Максу и Арчи, пока однажды меня не повысили до механика, не нуждающегося в помощи старшего брата.
Увидев отца, Арчи расплывается в улыбке. Они жмут друг другу руки, после чего Арчи притягивает меня к себе, чтобы слегка приобнять.
— А вот и мой любимый юный работник, — говорит он с техасским акцентом, одновременно взъерошивая мои волосы, как это делал отец. — Эта машина — настоящая заноза в заднице. Она буксует, когда владелец переключает передачи.
— Ты проверил трансмиссионную жидкость? — спрашиваю я.
— Да, это первое, о чем я подумал. Уровень нормальный. Я не понимаю, что с ней случилось, а времени на диагностику нет. У меня еще три машины на стоянке. Владельцы нагрянут с минуты на минуту.
Отец смотрит на меня, обнимая за плечи.
— Как думаешь, Скар, в чем проблема?
Вместе мы поднимаем капот, чтобы найти поломку, допуская, что Арчи мог что-то упустить. Пока я ставлю капот на опору, мастерская заполняется скрипом. Папа идет за перчатками, и их пыльный запах заполняет мои легкие, когда он бросает мне мою потрепанную пару.
Я знаю, что отцу нравится приходить в мастерскую и возиться с машинами, ведь деловая сторона его работы означает, что в своем большинстве он занимается цифрами и корпоративными служащими. Он не вдыхает запах гаража, не беспокоится о том, что мама будет кричать из-за испачканной смазкой и маслом одежды, не слышит рев двигателя, который он починил. Нет, он просто смотрит на клиентов и видит доллары в электронной таблице, погружаясь в жесткий, деловой стиль.