Борка пугала их молниеносная реакция, его несколько раз душила паника, умоляла встать и побежать прочь. Однако, что-то его останавливало, и он долго не мог понять, что именно. Казалось, что лютоволки идеальные хищники, они доставали жертву даже из-под снега. Когда стало светать и лютоволки полезли обратно в те же дыры, из которых повылезали, наконец он понял. Столетия, проведённые под землёй, ни для кого не могли пройти бесследно: невозможно было не заметить с каким отвращением и болью лютоволки встречали рассвет, как первые лучи солнца, отражаясь от снега режут им глаза, как несясь по местности они сшибали мелкие кусты, а от деревьев и скал уворачивались в последнюю секунду.
Чтобы проверить свою догадку, ему пришлось очень постараться. Учитывая, что в округе ещё долго разило мокрой шерстью и затхлостью, Борку всё же удалось выследить и убить среднего размера зайца, а затем разделать его тушу на несколько частей. Туловище зайца, Борк примотал к стволу сосны, а конечности разложил в разные концы поляны так, чтобы наблюдать за каждым из них.
В конечном итоге Борк оказался прав: лютоволки плохо видят и почти не ощущают запахов, однако слух у них более чем отменный, а подушечки передних лап настолько чувствительны, что позволяют улавливать самые слабые шорохи на снегу и даже под землёй. Почти все части зайца к рассвету оказались нетронуты, за исключением его задней лапы: один из трёх лютоволков, выползших на охоту, стоя рядом с заячьей лапой долго-долго принюхивался, пока наконец не обратил внимание под ноги.
«Это малая плата за такие сведения» — впервые за долгое время Борк улыбнулся сам себе.
* * *
— Ты опять вернулся один. — голос Лиама звучал раздражённым — глава селения, мужчина в годах с пышной седой бородой до самого пуза, перемещал руку с рукояти ножа к зубочистке в зубах и обратно, как будто не мог определиться, что сейчас важнее: зарезать Борка, либо поковырять зубы.
— Четыре охотника за месяц! ч е т ы р е! — протянул Лиам. — Это четыре лука, ножа и восемь рук! С такими темпами к концу года у нас останутся старики, женщины да дети! Кому прикажешь в лес ходить? А?
Лиам не просто был раздражён, он злился. Борк делал вид, что внимательно слушает главу селения. На самом деле он валился с ног от усталости и всё чего ему сейчас хотелось это запереться в своей хижине и трое суток к ряду просто спать, не реагируя на внешние раздражители.
Кроме того, как глава поселения Лиам должен предоставить каждому охотнику, вернувшемуся из леса хотя бы день на отдых, а уж потом доставать расспросами, тем более если охотник вернулся с добычей.
Но это не его случай. В селении давно бродит слушок о проклятии Борка: каждый раз отправляясь с группой в лес он возвращался один: цел, невредим, да ещё и с добычей. Люди давно перестали радоваться добыче Борка, понимая какая цена за неё уплачена, перестали шушукаться за его спиной, обсуждая очередных неудачливых компаньонов. Охотники всё реже, а в последние месяцы и вовсе перестали изъявлять желание отправиться в самоубийственный поход за пропитанием.
Понятное дело, леса в округе не место для увеселительных прогулок, но испытательный полигон, на котором охотники оттачивают своё мастерство каждый раз подвергая себя опасности.
Поначалу никто не верил, что существуют какие-то там проклятия, охотники сами отправлялись с ним в путь, стараясь доказать, что такие разговоры — это пустое сотрясание воздуха. Когда Борк возвращался, у местных желание что-то доказывать почему-то улетучивалось, как утренний туман.
— Я их за собой не тащил, это были их решения.
Лиам злобно сверкнул глазами. Возможно, Борк проклят, но тем не менее всегда возвращается с добычей. С каждым разом, поминая его компаньонов, Лиам своей властью урезал долю Борка, вынуждая того чаще отправляться на охоту. По законам селения, которые установил глава много лет назад, охотник обязан сначала накормить стариков, принося дань уважения возрасту и заслугам, потом семью: женщин и детей, и в последнюю очередь себя.
— Я заберу ногу, — сказал Борк глядя в глаза главе селения.
Лиам, делавший в этот момент глоток талого снега, поперхнулся и закашлялся.
— Целиком? — возмутился он хриплым голосом изрядно прокашлявшись. — это ж тебе на недели две хватит!
— Да. — Борк сосредоточено смотрел в свинячьи глаза главы и ждал его реакции.
— А люди что будут есть? Ты о них подумал? — Возмущение Лиама росло с каждой секундой. Борк понимал к чему этот разговор в итоге приведёт и надеялся на этот финал.