Эти полу/люди представляли собой небритых молчаливых мужиков, не говоривших и слова по-русски, живших в какой-то своей странной реальности.
Из лесу они выходить боялись, о том, что война закончилась - они не знали, а гул пролетающих самолётов, и следы от них в небе даже укрепляли их веру в то, что война ещё идёт.
Патроны у них давно уже кончились, поэтому их автоматы, да и пистолеты замолчали много лет тому назад.
На охоту фашисты ходили сурово - с насупленными бровями, со сжатыми губами, со штык-ножами из первоклассной золигеновской стали - только они сохранились отлично, и верно служили своим владельцам (стоило их только поточить на ближайшем камне).
Но их было уже мало (ряды их уже сильно поредели), так что их можно было почти не бояться.
Ещё одну разновидность врагов представляли охотники. Они приходили в лес редко, и, как правило, интересовались крупной дичью - лосями, кабанами, медведями.
С охотниками приходилось труднее - следовало их избегать, обходить стороной.
Борька научился этому довольно быстро - определяя их по чужим для леса ароматам, некой смеси из пороха, табака и дешёвой парфюмерии. Такая симфония запахов, скажем, отличала их от грибников или ягодников.
Была и другая категория охотников - эти-то уже приезжали в лес компаниями на больших и дорогих машинах. Воздвигались шатры, расставлялись столы, наливались рюмки и бокалы. Дальше происходила неспешная беседа, превращавшаяся в неспешную охоту - и снова постоялки/посиделки у столов.
Всю охоту им готовили другие люди, которые шарились по лесу, разыскивали дичь, загоняли её, выводили на охотников, которые сидели по точкам - и оставалось выстрелить всего лишь раз или два, чтобы охота считалась законченной. Судьбой дичи эти люди не особенно-то и интересовались...
Стреляли они на охоте исключительно из дорогих (иногда коллекционных) ружей - Churchil Chevallier, Churchil Zenith, Sauer, Simson, Merkel, JB, Vincenzo Bernardelli, Luciano Bosis, Cosmi Americo ' Perazzi Armi, Fausti Stefano, Emilio Rizzini, Fabbri. Откуда они у них взялись - неясно, но было ясно, что люди-то это очень серьёзные.
Разглядел эти названия (а ведь он был подслеповат!) Борька так...
Когда такие охотники в очередной раз приехали в лес, расставились, крякнули, выпили, и начали расходиться по точкам, Борька сидел в ближайших кустах. Он уже со второго (максимум с третьего) раза понял для себя, что способ найти самое безопасное место во время их охоты заключался в том, чтобы находиться как можно ближе к их лагерю, пока они там все охотятся.
Здесь они стали бы его искать в последнюю очередь, и это было превосходно - не надо было таиться по лесу, опасаясь, что на тебя случайно наткнутся загонщики, и погонят тебя прямо навстречу ружейным залпам. И можно было просто тихо пересидеть в кустах.
В тот раз охота длилась недолго, и не прошло и часа, как охотники уже несли и волочили вшестером по лесу тушу лося. Его дотранспортировали кое-как до поляны с шатрами, и предварительно разделали.
А дальше произошло вот что...
Оказывается, этот сорт охотников возил с собой не только помощников, охрану, егерей с собаками. Всех их сейчас уже отпустили - чтобы не создавали суеты.
И на полянке остались сами охотники, теперь со своими семьями (жёны и дети подъехали позднее, когда основные события охоты уже закончились).
А дальше всё было так, как бывает на семейных посиделках. Всё началось, конечно, с выступления детей.
Маленькую девочку в розовом платье с многочисленными бантиками погладили по головке, ободрили и поставили на пенёк...
Чадо набрало воздуху и начало читать:
- Чёрная берёза
Под моим окном,
Принакрылась пеплом,
Словно серебром,
Эхо взрывов дальних,
Ветром принесло,
И горит печально
Мёртвое село...
И на чёрных ветках -
С чёрною каймой,
Он висит качаясь -
Висельник простой...
Девочка читала ещё долго, и закончилось всё как обычно - ей долго аплодировали, шумели, папа взял её на плечо, наконец, любимице принесли огромный кусок торта - и праздник начался.
Все расселись за столами, и тут появился новый персонаж, которого до сих пор видно не было. Судя по всему, это был их личный повар, француз.
- Dites-nous quels sont les plats que vous voulez faire de cette viande?? - обратился он к окружающим.
Его мало кто понял, кроме детей, судя по всему.
- Месье Филиберт, спрашивает, что вы хотите приготовить? - перевел мальчик лет десяти с каштановыми кучерявыми волосами.
Один из отцов-охотников, посовещался со своими друзьями: мол, что они будут есть, пить, что чем закусывать?
Сошлись на паре бутылок шампанского и паре бургундского, прекрасной закуской для них признали лосиные котлеты, и поэтому, откашлявшись, он сказал:
- Мы бы хотели попросить приготовить нам котлет. Они будут уместны вполне, я думаю.
Мальчик перевёл ответ мсье Филиберту.
- Bien, - ответил мсье Филиберт, и моментально принялся за работу.
Тут же принесли старинные мясорубки с ручками, быстро прокрутили на них фарш, добавили специи, прочие ингредиенты.
Мангалы с тлеющими углями были уже расставлены, так что котлеты зажарили моментально, тут же вынесли фарфор из машин и расставили по столам.
Увидев это Борька прокрался к куче автомобилей, припаркованных на опушке, с надеждой, что, может быть, и ему найдётся, чем поживиться в багажниках этих машин.
Но для него там ничего не было... там он и увидел, и даже смог разглядеть подробно массу ружей, прочитать надписи на них, рассмотреть - что там ещё лежит. Но ничего полезного для кабанчика там не оказалось.
И тут Борька окончательно понял, что если шубохранилища и гардеробные таких людей, залы для бесполезных подарков и кухонные, ванные комнаты и персональные тренажерные с бассейнами и саунами, многоярусные гаражи и мастерские, домики для персонала, ПРОСТО НАБИТЫ такими вещами - то для него у них нет НИЧЕГО, и не будет никогда.
И эта мысль поразила Борьку и заставила вернуться в его кустики ни с чем довольно грустным. Он понуро опустился там на свой зад, а тем временем, компании, судя по всему, было неплохо и весело.
- Как говорил классик! "Еще бокалов жажда просит, Залить горячий жир котлет", - вскричал один из компании, и громко хлопнул очередной (третьей-четвёртой-пятой - никто уже не знает) пробкой шампанского, бутылку которого он только что достал из громадного ведра со льдом.
Бутылку разлили по бокалам, и слово взял один из охотников. Видимо он хотел произвести впечатление на окружающих - было видно, что готовился к этому своему куску речи:
- Мы собрались здесь, в этом живописном месте, - начал он, - чтобы в очередной раз доказать Природе, и себе самим, что именно человек является венцом её творения!