Я отставил пиво и, приподнявшись от крыльца, полез в задний карман.
— Я могу позаботиться об этом.
— Почему я не удивляюсь?
Я открыл свой швейцарский армейский нож и откупорил бутылку.
— Могла бы зайти в соседний дом и попросить штопор.
Джаспер протянула свой пустой бокал.
— В последний раз, когда я приходила туда, ты оскорбил мою выпечку.
— Твоя выпечка оскорбила меня, — ответил я, наполняя ее бокал.
— Видишь? Вот почему я не стала просить тебя. Мне не нужна еще одна порция нежелательных комментариев.
Я вернулся на свое место на полу веранды, а Джаспер прихлебнула вина.
— Ты бы передумала, если бы у меня была сырная тарелка.
— А у тебя есть?
Я мысленно перебрал содержимое своего холодильника. Там было не так уж много всего.
— Нет.
— Не дразни так девушку. Разве не видишь, что я по уши в проблемах, Линден? Не надо размахивать передо мной сыром, если у тебя нет ни кусочка. — Не теряя времени, Джаспер отхлебнула вина и вскоре протянула бокал за добавкой. — За углом моего дома находится небольшой рынок. Там продают сырные тарелки на одного. Небольшое ассорти сыров, несколько яблочных долек, инжирный джем, немного хлеба и орехов. Всякий раз, когда я была в городе и у меня выдавался свободный вечер, я покупала себе такую. Даже зная содержимое, не думаю, что смогу идеально воссоздать. Не знаю, почему. Просто не получится так же.
— Действительно, это твоя крайняя линия, — пробормотал я.
В ответ она быстро пожала плечами.
— Тебе не обязательно оставаться. Ты откупорил вино и спас меня от попытки разбить его топором, который нашла в гараже.
— Господи Иисусе, Джаспер.
— Это достаточное извинение за твою сегодняшнюю выходку.
— Пожалуйста, не используй тот топор ни для чего. Хорошо?
— Мне не нужно твое разрешение. — Она перевела взгляд на меня, ее брови приподнялись, а глаза стали мягче. Наверное, сказалось действие вина. Вот и все. Больше ничего. — Этот дом действительно находится в пяти минутах от того, чтобы развалиться, не так ли?
Я окинул взглядом обветренное строение.
— Да.
— У меня ушла почти вся неделя, чтобы починить боковые ступеньки. И раз уж мы затронули эту тему, зачем маленькому дому столько точек входа? Боковая дверь, задняя дверь, парадная дверь. Это банально. Всего одна дверь, вход и выход, вот и все, что мне нужно. — Она нахмурилась, глядя в пол. — Чтобы справиться со всем, понадобится целый месяц. Боже мой. — Она нахмурилась еще сильнее. — Думаю, у меня есть время. Наверняка в интернете есть учебник по этому делу.
— Это ты забивала? Те маленькие ступеньки на другой стороне?
Джаспер медленно кивнула.
— Угу... Поскольку я меняла разбитое стекло в двери, ступеньки показались мне следующей логичной задачей.
— Как все прошло?
— Я ошиблась всего три раза. Думаю, это уже хорошо. — Она бросила взгляд в мою сторону. — Ты слушал, как я стучала?
Две вещи были правдой прямо сейчас. Во-первых, Джаспер была в полном беспорядке. Горячий беспорядок, но все же беспорядок. Я пережил много тяжелых дней и знал, что такие срывы, как тот, в который я попал, не являются результатом отсутствия штопора. А во-вторых, я не питал к ней ненависти, когда мы сидели здесь и разговаривали вот так. Я вообще ничего не ненавидел сейчас.
— Даже если бы попытался, то не смог бы этого пропустить.
— До сих пор не понимаю, почему тебя так беспокоит, что я здесь.
— Меня это не беспокоит, — быстро ответил я. Это беспокоило меня множеством сложных способов, ни один из которых я не мог объяснить ни себе, ни тем более Джаспер. — Я... я переживаю. Это место в плохом состоянии. Я бы сам не хотел оставаться здесь надолго. — Поскольку мне нравилось все усугублять, я не удержался и добавил: — Я бы не позволил своей сестре остаться здесь.
Джаспер сделала глоток и посмотрела на меня поверх края бокала. Я почти чувствовал, как она готовится нанести удар, и поскольку я был более чем немного извращенцем, когда дело касалось этой женщины, мой пульс участился в предвкушении.
— У вас с Эшем есть сестра.
— Да. Магнолия. Мы тройняшки.
— Тройняшки, — повторила она, кивнув, — ну, это мило.
— Наверное.
— И вы вдвоем решаете, где и как эта сестра проводит время?
Я почти — почти — сказал, что у Магнолии уже есть муж, но остановил себя, допив пива. Отставил бутылку в сторону и потянулся за другой.
— Если бы моя сестра жила в этом доме, я бы притащил сюда свою задницу и помог ей его отремонтировать. Это правильное решение.
— Но так ли это? Я уверена, что твоя сестра способна позаботиться о себе сама или попросить поддержки, когда ей это нужно. Почему ты должен вмешиваться в ситуацию?
— Ты не понимаешь сути.
Джаспер покачала головой.
— Мне кажется, я вижу это довольно ясно.
— Ты видишь то, что хочешь видеть. Иногда все не так сложно. Это просто помощь. Ведь не трудно попросить об этом. — Прежде чем Джаспер успела вставить очередное язвительное замечание, я добавил: — Знаешь, кто не находил в этом проблем? Мидж. В первый год, когда я жил здесь, я не мог избавиться от ее излишнего внимания. Я начал думать, что совершил огромную ошибку, купив дом, а не квартиру, потому что не мог и дня прожить без того, чтобы она не стучала в мою входную дверь по тому или иному поводу.
Джаспер хотела продолжить спор со мной. Хотела высказать свою точку зрения и сделать это достаточно жестко, чтобы быть уверенной, что она запомнится. Я видел это по тому, как разошлись ее губы, готовые выступить с очередным объяснением моего властного поведения. Это было и в ее глазах, суженных в презрении. И ее рук, боже мой. Ее руки уже застыли в жесте: «я объясню тебе твои проблемы». И все же она опустила руки на колени.
— Что?! Почему?
— Поводов было много. Она притащила из сарая газонокосилку — не возражаю ли я, если она подстрижет траву вокруг моей подъездной дорожки? У нее оказалась лишняя бутылка молока — не нужно ли мне? Ей показалось, что у нее перебои с электричеством, а у меня? И что бы это ни было, она была вне себя от злости. Как будто электричество лично обидело ее, отключившись на секунду, и она хотела собрать союзников для борьбы.
— Похоже на Мидж.
— К этому нужно было привыкнуть. Когда я переехал сюда, то меньше всего ожидал увидеть соседку, которая орала на меня, когда у нее оказывалось лишнее молоко. Это было так странно.
— Расскажи мне еще.
— Она была очень обеспокоена тем, что я буду устраивать шумные вечеринки. Даже вручила копию городского постановления о шуме и штрафах за его нарушение, так что я знал, что она не шутит.
— Эта старая птичка обожала разные постановления и подзаконные акты, не так ли? Я постоянно нахожу повестки дня заседаний городского совета, испещренные ее заметками и замечаниями для публичных выступлений. — Джаспер рассмеялась, ее глаза стали теплыми, а рот мягким. Красота этого смеха причиняла боль. Мне стало больно. — В детстве я ходила с ней на некоторые. Она говорила, что нужно внимательно следить за выборными должностными лицами, потому что после избрания они теряют здравый смысл и позвоночник, но зато железной хваткой держат деньги в кошельках.
— Однажды Мидж стучалась ко мне в дверь на рассвете, чтобы рассказать о встрече накануне вечером.
— О, да, она не умела нормально спать! Она не умела спать ни минутой больше положенных шести с половиной часов и ни за что на свете не стала бы валяться в постели лишнее время. — Джаспер протянула мне бокал, и я наполнил его. — Любила подстригать газон в шесть утра по субботам. Для нее это была религия. — Джаспер на минуту замолчала, размышляя над вином. — У нее было такое доброе сердце. Даже когда была невозможна. Даже со всеми ее причудами. Она помогала любому, в любое время.
Даже если говорили, что не хотят этого.