Как бы мне ни хотелось, чтобы Джаспер признала этот факт, сегодня никто из нас не собирался доказывать свою правоту. Мы перестали сыпать оскорблениями и смогли разделить присутствие друг друга, не прибегая к ругани. А если учесть, что Джаспер была потрясающе красива со своими пунцовыми щеками, опухшими глазами и слегка прищуренной улыбкой, я готов был проглотить собственный кулак, если бы это означало побыть с ней еще несколько минут вот так, как сейчас.
— Я выпью за это, — сказал я, поднимая пиво.
— За доброе сердце Мидж, — ответила Джаспер, наклоняясь, чтобы стукнуть своим бокалом о банку.
Легкий стук, бокал с вином о бутылку пива, тост запечатан...Так и должно было произойти.
Но этого не случилось.
Я наклонил бутылку не под тем углом. Джаспер подалась слишком сильно. Пиво, вино и осколки стекла полетели во все стороны.
— Боже мой.
— Ладно, все в порядке, не двигайся, пока я не уберу стекло.
— Что ты сделал?
— Что я сделал? Ты разбила свой бокал.
— Ты был слишком близко!
— Я был точно так же близко, как и тогда, когда поднял пиво.
— Ладно, с этим я разберусь позже, а сейчас у меня кровь идет. О-о-о, вау. О, кровь.
— О, черт, у тебя кровь. — Я взглянул на лицо Джаспер. Она побледнела, а глаза остекленели. Я оттолкнулся от крыльца и потянулся к ней, положив одну руку ей на локоть, а другую на поясницу. — Мы пойдем ко мне и разберемся с этим. Давай. Не смотри. Я серьезно, не смотри, это не поможет.
— Ты просишь меня не обращать внимания на кровь, хлещущую из руки. Похоже, это плохо сформированный выбор.
— Я видел, как у тебя закатились глаза. Может, ты и умеешь общаться с летучими мышами, но что-то мне подсказывает, что кровь под запретом.
— Мне неприятно, что ты прав, — ответила она. — Это все равно что писать не той рукой.
— Конечно, милая. — Я провел ее в дом через веранду, на ходу включив свет в гостиной, и ввел на кухню. — Вот мы и пришли.
Обняв Джаспер за талию, я приподнял ее и усадил на столешницу. Наклонив ее пострадавшую руку над раковиной, я включил кран и подставил свои пальцы под струю, чтобы проверить температуру.
— Почему у тебя сложилось впечатление, что я хочу, чтобы со мной возились?
Я не смог сдержать рвущийся из груди смех.
— О, есть несколько вещей, по которым я сделал такой вывод. — Я поднес ее руку к воде. — Не двигайся. Позволь мне смыть.
Джаспер послушалась, но не нашла в себе сил прекратить спор, пока я обеими своими руками аккуратно намыливал ее.
— У нас было несколько разговоров, в которых я ясно дала понять, что не являюсь поклонницей твоего твердолобого… — Я снова рассмеялся, потому что, черт возьми, она не знала и половины. — …аккуратного устаревшего отношения.
— Я остановлю тебя прямо сейчас. Не потому, что я смотрю на это по-другому, не потому, что у меня были законные причины для всего, что я делал и не потому, что ты ошибаешься на мой счет.
— Тогда почему? — Джаспер посмотрела на меня, и между ее бровей образовалась милая маленькая складочка.
— Потому что я промыл твои порезы, они в основном незначительные, но аптечка находится в ванной. Мне нужно, чтобы ты сказала, могу ли я оставить тебя здесь на минуту. Я не хочу, чтобы ты потеряла сознание на моей кухне. Это было бы хуже, чем еще один твой банановый хлеб, причем для нас обоих. Пол твердый. Будет больно. Мне придется тебя поднять и скорее всего тащить твою задницу в клинику.
— Быть засранцем — это часть лечения?
— Нет, это для тебя бесплатно. — Я обернул бумажное полотенце вокруг ее руки и поднял предплечье над головой. Это скорее для того, чтобы Джаспер не увидела кровь, чем, чтобы не было безумного кровотечения. — Оставайся в таком положении. Не двигайся. Даже не кричи на меня.
До уборной было всего несколько шагов, и мне потребовалось не больше минуты, чтобы взять аптечку и вернуться к Джаспер, но этого времени хватило, чтобы вспомнить, с чего все это началось. Я пришел к ней, потому что раньше переступил черту. Хотя меня до чертиков раздражало, что ей приходится делать всю эту работу в одиночку. Что в ее ситуации явно было гораздо больше, чем она рассказывала. И что спарринг с ней доставлял мне извращенную радость.
Черт. Особенно тогда.
Не мое дело вызывать ее на бой. У меня не было права критиковать ее так, как я это делал.
Это, а также тот факт, что ничего хорошего из преследования моей соседки не выйдет, достаточно изменило мое мышление, чтобы отбросить все мысли о продолжении нашего флиртующего пылкого балагана… Пока я не увидел Джаспер в теплом свете кухонного освещения. Ее волосы были убраны за уши, а юбка платья задрана едва выше колен.
В этом не было ничего особенно удивительного, но, возможно, именно это и делало ее удивительной. Она была великолепна, в ней бурлила кровь, и, кажется, она была немного пьяна. И она была на моей кухне, ожидая, что я помогу ей.
Больше ничего во вселенной я сейчас не хотел. Ни-че-го.
— Я впечатлен, — сказал я, направляясь к ней, по моим мышцам пробежала горячая дрожь. — Ты следовала указаниям. Это впервые?
Ее лицо расплылось в улыбке.
— Вполне возможно. Я не из тех, кто делает все по правилам.
Я обхватил пальцами ее локоть и не спеша провел по нему до запястья. Ее кожа была нереальной. Такая мягкая, такая гладкая. Я мог бы потерять день, глядя на ее кремовые предплечья.
— Кровотечение остановлено, — сказал я, убирая бумажное полотенце. — Немного антисептика, пара пластырей, и ты скоро сможешь работать молотком. — Я еще раз промокнул порезы на ее ладони. — Может быть, даже не завтра утром.
Она покачала головой, ее взгляд был прикован к моему. Не завтра утром.
Я не мог отвести глаза. Даже дышать не мог.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал? — Ее глаза расширились от моего вопроса. — Антисептик. И бинты. Ты хочешь, чтобы я сделал это за тебя? Чтобы тебе не пришлось искать?
Ее губы разошлись в быстром вдохе. Джаспер кивнула, но потом остановила себя, сказав:
— Все в порядке. Я справлюсь.
— Я знаю, что ты сможешь. — Я сжал ее запястье, что было чем-то средним между комфортом и сдержанностью. Я не знал, чего мне хотелось дать ей больше. — Нет ничего такого, чего бы ты не могла сделать, Джас, но нет ничего плохого в том, чтобы позволить кому-то другому на минуту разобраться с проблемами. Особенно с неприятными.
— Все это звучит хорошо и прекрасно, но такое никогда не бывает так просто. Никогда.
Она опустила голову, укрывшись от света потолочной лампы, и ее глаза заблестели. То ли от алкоголя, то ли от эмоций, но она не хотела, чтобы я заметил.
Я открыл антисептический крем.
— Я не собираюсь доказывать, что ты ошибаешься.
— Потому что это правда, — пробормотала она, не отводя взгляда, пока я смазывал ее ладонь. — Люди обычно не делают этого правильно. Когда они решают проблемы, я имею в виду.
— Я, пожалуй, соглашусь с тобой в этом вопросе.
Она вскинула голову.
— Я не знаю, как на это реагировать. Что нам теперь делать? Мы не можем просто... согласиться.
Я смахнул с кожи немного лишнего крема и вытер руки о бумажное полотенце.
— Ты знаешь поговорку. Если хочешь, чтобы что-то было сделано правильно, сделай это сам. У тебя, наверное, она где-то начертана здесь. — Я поднял ее запястье и осторожно повернул руку, чтобы осмотреть. — Не здесь. Может быть, на другой. Я провел рукой по другой руке. — Нет. И тут тоже нет. — Я опустил руку на ее колено и погладил большим пальцем нежную впадинку. — Ну, же. Где она?
— Татуировок нет. Не хотелось бы разочаровывать. — Ленивая улыбка растянулась на ее губах.
— Ты уверена в этом? Я могу проверить. — Я оглядел ее с ног до головы.
Щеки Джаспер запылали, и она хихикнула — звук был настолько странным и необычным, что я тоже рассмеялся.
— Ты можешь поискать, но ничего не найдешь.