Линден кивнул.
— Хорошо, я тоже.
— Я серьезно. Я не против шлепка по заднице или двух, но если ты думаешь, что я буду считать, пока ты меня шлепаешь, я выйду отсюда голой.
— Последнее, что я хочу сделать, это отшлепать тебя в воспитательных целях,— ответил он.
— А что в первую очередь?
— Что? — Его брови изогнулись вверх.
— Ты сказал, что последнее, что ты хочешь сделать, это отшлепать меня. Что же ты хочешь сделать в первую очередь?
Линден хмыкнул и покачал головой. Провел пальцами вверх от моего пупка к шее.
— Нет, я не думаю, что отвечу на этот вопрос. Пока ты не скажешь мне, чего ты хочешь.
— Я… — Я почти сказала это. Я почти произнесла эти слова у себя в голове.
— Если ты не можешь сказать это, Пич, я…
— Не мог бы ты подождать минутку? Боже мой. Дай девушке сказать, а?
Я преувеличенно укоризненно покачала головой, бросив на Линдена надменный взгляд. Он знал, что это чушь, но, похоже, он знал всю мою чушь. До последней капли. Я тяжело сглотнула и опустила взгляд на его бороду. В ней проскакивали серебристые вкрапления, но также присутствовал и русый цвет. Не знаю, почему это меня позабавило.
— У меня вся ночь, а утром мне никуда не надо, — сказал Линден, нежно проведя костяшками пальцев по моей щеке.
— Я… я просто… — заикаясь, пролепетала я, все еще пытаясь ухватиться за эти слова и поделиться ими без последующего сожаления. — Я не хочу думать.
Почему я это сказала? Просто… почему? Обычные здоровые люди не говорили ничего подобного. Они не просили отключиться во время секса. Они не ждали, что кто-то другой будет делать всю работу, лежа на спине и позволяя этому происходить.
Но это было не то, чего я хотела. Дело было не в том, чтобы позволить этому случиться. А в том, чтобы отпустить. Не принимать больше ни одного решения. Я была в безопасности и верила, что получу то, что мне нужно, так же, как и Линден.
— Теперь я уверен, что ты готова, — сказал он.
Я бросила на него грозный взгляд, все еще ощущая жжение смущения на лице и в груди.
— Что это значит?
Он долго изучал мой рот, прежде чем сказать:
— Ты бы не сказала этого раньше на этой неделе. В тот день в лесу? Не сказала. Ты не могла перестать думать. — Он встретил мой взгляд, и в уголках его губ заиграла ухмылка. — И чтобы ты знала, я не позволю тебе думать.
***
Я всегда знала, что Линден в душе волк, но теперь я понимала, что он еще и дикарь.
Мы едва успели войти в спальню, как Линден прижал меня лицом к стене, прижался своей щекой к моей и стянул платье через голову. Он не терял ни секунды, покачивая твердым членом у меня за спиной и бормоча:
— Нет, детка, я не дам тебе ни минуты на раздумья.
— Мне кажется, что ты даешь слишком много обещаний, — сказала я. — И будет очень обидно, если ты их не выполнишь.
Линден провел пальцами по моему позвоночнику, и одним движением руки лифчик исчез. Я даже не знала, как можно так быстро его снять.
— Ты не будешь разочарована.
Он держал одну руку между моих лопаток, а другой провел по талии и по спине — и ниже. Широкой ладонью с толстыми пальцами он обхватил мою киску — я бы сказала — грубо. Но это и должно было быть грубо. Никто с такими пальцами не мог бы лапать киску без грубости.
— Это мое.
— Благослови тебя и этот пылкий мужской империализм, — чуть выдавила я. У меня еле получилось. Честно говоря, я едва могла мычать, когда Линден так сжимал мою киску. Как будто кто-то может говорить.
Он обхватил пальцами промежность моих трусиков и дернул их вниз, отправив на пол без всякого звука. Запутавшись в моих волосах, он сказал:
— Не лги мне. Тебе это нравится.
Поскольку врать мне не хотелось, а это была лучшая прелюдия за всю мою жизнь, я молчала, пока Линден целовал мою шею и плечи. Это было потрясающе, но именно его шершавая мягкая борода заставила меня вцепиться в стену и выгнуть спину, чтобы почувствовать больше его ствола, все, что угодно, любое трение, которое я могла бы получить.
— Тебе нужно, чтобы ты научилась терпению, — прорычал он мне в ухо. — Ты получишь то, что тебе нужно, когда я буду готов дать тебе это. Понимаешь?
Что, черт возьми, он мне только что сказал?
— Такой властный, — сказала я, и эти слова еще не успели слететь с моего языка, когда Линден вогнал в меня два пальца с такой силой, какой я никогда не испытывала. Меня даже не трахали так жестко. Я не могла поверить в это. Я даже дышать не могла, потому что давление — боже мой, давление. Но это было так хорошо. Это было хорошо в том смысле, что я кусала губы, рвала одежду, срывала простыни.
Я задыхалась, когда он раздвинул мои ноги и нашел то самое идеальное место внутри меня.
— Вот так, — пробормотал он, — вот ты где.
Была минута, когда я только и делала, что дышала, прижавшись к стене, пока Линден превращал меня в горячую, скользкую, извивающуюся версию себя, которую я никогда раньше не встречала. Я никому не позволяла припирать меня к стене голой и говорить грубые вещи, пока я скакала на их руках. Никогда.
Я думала об этом, но никогда.
Послышался звук расстегивающегося ремня, расстегивающейся ширинки, шелест ткани, и мне нужно было увидеть его. Мне нужно посмотреть. По крайней мере две татуировки требовали изучения, и у меня руки чесались исследовать мускулистое тело соседа. И мои соски тоже. Это было совершенно ненормально, но я умирала от желания ощутить его кожу и темные волосы, которые, как я была уверена, сбегали по его груди вниз.
Я начала поворачиваться, насколько это вообще возможно в такой позе, но Линден не позволил.
— Что я тебе только что сказал? Я дам тебе то, что нужно, но ты должна перестать извиваться.
— Я не извиваюсь. Я… о-х-хх. — Он уперся своим членом в мою задницу, и я не могла поверить, насколько он твердый и горячий. Это казалось нереальным. — Пожалуйста, скажи мне, что мы не будем делать это у стены. Я ничего не вижу, и мне очень не нравится эта идея.
— Где бы ты хотела, чтобы я это сделал? — спросил Линден, проникая в меня пальцами, а большим пальцем обводя мой клитор. — Скажи мне, чего ты хочешь, Пич. — Эти пальцы заставляли мое тело взрываться. Я сейчас провалюсь под землю. Я развалюсь на части, а если не прикоснусь к нему, это покажется трагедией ужасных масштабов. — Я просто хочу… о боже, я хочу всего.
Линден поцеловал и укусил меня за плечо. От его тихого смеха по моей груди и соскам пробежали мурашки.
— Ты можешь быть более конкретной?
— Мы могли бы остаться на кухне, если ты любишь стены и стоять. Невежливо прижимать даму к стене дольше, чем на мгновение или два.
— Давай я буду с тобой откровенен. Сегодня я буду очень невежлив, — прошептал Линден мне на ухо, а затем отстранился. От внезапного отсутствия этого большого тела — и этих пальцев — мне стало холодно, и я сжалась в комок.
— Помоги мне.
Повернувшись, я увидела, что Линден расстегивает рубашку, а его джинсы и боксеры присоединились к моему платью на полу. Его член покачивался под подолом рубашки, и я решила, что это и есть та помощь, которая ему нужна. Я потянулась к нему, когда он выпутался из рубашки и стянул ее через голову. Он был огромным. Я не так уж много видела членов, но этот действительно был огромным. Это было уместно — в прямом смысле слова — так как Линден был высоким, крупным мужчиной, и у него нельзя было даже представить не такой невероятно толстый ствол.
— Вот так? — спросила я. Бросила на него быстрый взгляд, а затем пробежалась оценивающим взглядом от плеч до пальцев ног. Темный пушок, сбегающий по груди, и волосы между ног были такими же, как его борода — мягкими и грубыми одновременно.
На его губах заиграла ухмылка, и он наклонил голову в сторону, пока я гладила его.
— Именно так.
Свет проникал из гостиной, освещая его слегка загорелую кожу и татуировки на обоих бицепсах. Одна вершина горы с драконом и часть меча, а затем я увидела, что меч был частью более крупной фигуры, где он пересекался с топором и стрелой. Я провела рукой по этой части.