- Тебе нужен развод? - Голос его прозвучал глухо, деревянно.
- Пока нет. Но если нужен тебе, я не возражаю.
- Пойми, это смешно: ты скоро будешь бабушкой. И вот сенсация - дед с бабкой разводятся, потому что бабка выходит замуж за другого, за молодого.
- Он старше тебя, - сорвалось нечаянно у Вали, и лицо ее залил румянец.
- Тогда последний вопрос: кто он?
- Зачем? Какое это имеет значение?
- Для меня имеет. Я подозреваю одного человека и боюсь ошибиться.
- А ты не подозревай, тогда не ошибешься. Тот человек перед тобой не виноват. И вообще - виноватых нет. А чувства винить нельзя, - решительно сказала Валя и добавила, уходя: - Грешно.
Она постелила ему свежее белье в комнате Гали, включила у изголовья ночник и ушла в спальню. Мысли ее тревожно метались. Она делала над собой усилие, чтоб не отступить от однажды принятого решения. Слышала, как в ванной зашумела вода: значит, он решил выкупаться. Она разделась, легла в постель и приняла снотворное, хотя и сомневалась: едва ли сегодня оно поможет после крепкого чая. Мыслей не было никаких - полная отрешенность и желание забыться. Возможно, ей только казалось. Хотелось, чтоб скорее все кончилось. Как было хорошо ей одной - душевное равновесие, покой, желание работать, потому что работа ее не утомляла, а, напротив, доставляла наслаждение. Потому что она не была одна, потому что в ней жила большая, негаснущая ровная любовь.
Она опасалась, что после ванны он войдет к ней в спальню: она боялась близости физической - духовной давно не было. Ей было жалко его, но поступить иначе она не могла, это означало бы стать другой. Вспомнились его слова, сказанные с горькой иронией: бабка с дедом разводится, чтоб выйти замуж за другого. Но ей не нужен развод, и Олегу тоже - пусть все будет как есть. Но это же противозаконно. Одна тревожная мысль рождала другую: он хочет знать его имя, соперника. И он может узнать. Это ужасно! Ее больше всего пугала мысль: какой удар будет нанесен Варваре Трофимовне. Прежде Валя не представляла себе последствий, просто не думала, преднамеренно избегала думать об этом. Сейчас ее охватила тревога. Она вздрогнула от робкого стука в дверь спальни. Затаилась, не отвечая. Святослав нерешительно приоткрыл дверь, говоря вполголоса:
- Извини. Ты еще не спишь? Я хочу с тобой посоветоваться. Надо что-то подарить нашим заморским гостям.
В спальне люстра была погашена, и Святослав оставил дверь полуоткрытой. Из коридора падал на ковер и край кровати тусклый свет. Валя лежала, отвернувшись от двери, укутанная одеялом.
- Об этом поговорим завтра. Я приняла снотворное и уже засыпала. Покойной ночи.
Тон сухой, недовольный. Святослав не пожелал ей доброй ночи - он тихо прикрыл дверь спальни и удалился в комнату дочери. "Все кончено, - сказал он себе. - И незачем мне знать, кто тот, ставший между нами".
Утром опять собрались в доме Глеба Трофимовича в том же составе, кроме Фроловых. Святослав и Валя принесли ответные сувениры: Дэниелу - русского богатыря, сделанного из дерева и красочно расписанного загорскими мастерами. В утробе богатыря таилась бутылка "пшеничной". Это подарок Святослава. Наташе Валя преподнесла палехскую шкатулку, на крышке которой была изображена русская красавица, прислонившаяся к кудрявой березе. Шкатулка сделана со вкусом и очень понравилась Наташе.
- Для хранения драгоценностей, - с доброй улыбкой сказала Валя, подавая золовке шкатулку.
Тут и Олег вручил свой сувенир - два богато изданных альбома: "Русь белокаменная" - об архитектуре Древней Руси и альбом-книгу В. Балдина "Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры". Однако, как заметила наблюдательная Александра Васильевна, атмосфера среди гостей сегодня не напоминала вчерашнюю. Вместо радушия, задушевности и теплоты чувствовалась какая-то странная натянутая сдержанность и таинственная подозрительность, скрываемые светской любезностью. Это заметила и Лена. Дело в том, что рано утром по просьбе мужа Наташа рассказала отцу о часах-сувенирах. Весть эта очень встревожила и обескуражила старого генерала - часы он вложил в деревянную шкатулку, а шкатулку эту затем спрятал в овощное отделение холодильника и стал с волнением ожидать прихода сына, чтобы предупредить его и посоветоваться, как дальше поступать.
Святослав был расстроен ночным разговором с Валей, поэтому появился в доме отца в подавленном состоянии, которого не мог скрыть от окружающих. Сообщение же Глеба Трофимовича об "адских" часах-сувенирах повергло его в уныние и растерянность. Упрятав и вторые часы в холодильник и уединившись в кабинете, два генерала обсуждали, как им быть. Зятя они не осуждали: он поступил по совести, предупредив их своевременно. Конечно, было бы куда лучше, если б он вообще не привозил никаких сувениров. Но как бы то ни было, а радость долгожданной встречи была омрачена - это понимали и Наташа с Дэниелом. О заморских сувенирах отец и сын должны были сообщить в соответствующие органы, притом незамедлительно, тем более что Святослав уже сегодня вечером должен был вылететь к месту своей службы.