Пародируется в «Бородуле» и «сыщицкая» дореволюционная проза, а ее-то автор «Ната Пинкертона и современной литературы» знал очень хорошо. Сцены в кладбищенском склепе пестрят традиционными «пинкертоновскими» ходами; доморощенный гений сыска, пьянчуга Чугунов, напоминает такого героя бульварной «сыщицкой» литературы, как Иван Путилин (разгадка проста: Чугунов — чугун — металлургия — Путиловский завод).
Пародируется атмосфера партийных собраний, торжеств и чествований. Пародируются футуристы. Фашист Малатеста дель Бомба и его «ураганные речи» — это не только Бенито Муссолини, но и Филиппо Томмазо Маринетти:
«— Нас называют акулами! — кричал Малатеста дель Бомба. — Да, мы акулы, и да здравствует наш аппетит! Мы проглотили Европу, мы проглотили Америку, мы проглотили весь мир…» Акулы капитализма? Как бы не так! Это — Давид Бурлюк:
Пародируется Демьян Бедный — «один даровитый поэт» финала романа. Его ода Бородуле безошибочно указывает на прототип. Но в эту оду Чуковский включил некрасовскую рифму «пуля-Бородуля», будто указывая читателю, где нужно искать.
Поищем. «С самим Бородулей Чуковский даже поделился своей биографией: сделал его самоучкой, чья мать была кухаркой у мадам Кирпиченко, подарил между делом опыт пребывания в тюрьме на Шпалерной, наделил собственной несолидностью, детскостью, непоседливостью» — пишет Лукьянова. «Пожалуй, он и сам хотел бы быть таким волшебником, который радует людей долгожданными дождями, дарит им солнце, может наслать на нехорошего человека персональный град».
Нельзя не согласиться. Только что же у нас получается? А получается, что Бородуля приносит детскую, игровую («карнавальную», как сказал бы последователь Бахтина) природу своего изобретения, своего дара в жертву директивам, ГУТИВам и разверсткам. Идет на компромисс. Как и Чуковский. Он ведь не воин, а так — литератор, «бородуля». Далеко искать не к чему — вот как полностью звучит некрасовская строфа:
И начальству смешно, и бродяга обошелся без наказания. Кстати сказать, компромисс с «Красной газетой» был найден и 22–25 июня 1926 г. в газете появилось окончание «Бородули». Редакция предварила его заметкой «Исчез бесследно Аркадий Такисяк!» (22 июня). В ней некто «А. Неунывающий» извещал читателей, что окончание романа написано К. И. Чуковским.