— Но ведь шанс остается, да? Может, он еще жив? — я практически умоляю, в то время как меня начинает трясти.
— Шанс есть всегда, — говорит Остин, прижимая меня ближе.
Но шансов не было. Тело отца так и не нашли. Предположили, что огонь так быстро распространился по лодке, что у него даже не было возможности надеть спасательный костюм, перед тем как попытаться забраться в шлюпку, и, оказавшись в воде, он либо утонул, либо замерз насмерть.
Глава 1
Лея
15 лет спустя
— Лея, просто дыши, — говорю я себе, садясь на паром, который доставит меня из Анкориджа в Кордову. Я не боюсь океана, но знание, насколько он опасен, заставляет еще больше бояться его мощи.
Припарковав машину, выхожу, встаю у борта парома и, когда он отчаливает от причала, смотрю вниз на спокойные воды. Никогда не думала, что после стольких лет отсутствия вернусь домой, но на звонок мамы, сообщившей, что у нее рак и она хочет жить в доме, который они делили с отцом, я могла ответить только «конечно». Даже если это означало, что я вернусь в давным-давно покинутое место, к людям, которых оставила в прошлом. Единственное, на что я могу надеяться — это избежать встречи с Остином. Каким-то образом, город, в котором я выросла, и его население, настолько увеличились, что стали походить на Манхэттен, тем самым это бы уменьшило шансы когда-либо снова его увидеть.
Пятнадцать лет назад я была раздавлена тяжестью потери отца. Тогда и поняла, как легко может измениться жизнь, как быстро у тебя могут отнять любимого человека, осознала, что не могу оставаться на Аляске с Остином, когда есть риск, что с ним тоже может что-то случиться. А еще, сказав ему об отъезде, я знала, он никогда на него не решится; его семья рыбачила на Аляске в течение нескольких поколений.
Он рос, питая любовь к морю, зная, что всю жизнь будет заниматься любимым делом и однажды передаст это чувство своим детям, как это делали до него его отец и дед. Я не могла просить выбрать меня, поэтому оставила его. Однако, уходя, сохранила частичку себя. В то время я надеялась только на то, что той части меня, которую я смогла спасти, хватит на всю оставшуюся жизнь.
Перегнувшись через борт парома, выставляю вперед левую руку и смотрю на воду. Пять лет назад я вышла замуж. Я полагала, Кен поможет мне исцелиться. Считала, что те части меня, оставшиеся после потери отца и ухода от Остина, наконец-то обретут целостность. Я знала, отец хотел бы, чтобы я была счастлива, и из разговоров с мамой поняла, что Остин стал двигаться дальше, так что пришло время и мне сделать то же самое, перестать верить, что он придет за мной, что наша любовь была больше, чем просто история любви двух подростков.
Я пыталась отдать Кену всю себя. Пыталась сделать так, чтобы все получилось, но, в конце концов, потерпела неудачу, а он нашел то, что искал, в другой. Не скажу, что мне не было больно, но наш разрыв меня не опустошил. Меня больше расстроило то, что была разрушена сама идея нас, но, если честно, я сама навлекла это на себя, произнеся наши клятвы, но не выполнив свою часть.
Снимаю с пальца обручальное кольцо, чувствуя, как в глазах собираются слезы, и бросаю металлический ободок в океан, наблюдая, как он исчезает в его глубинах, а после зажмуриваюсь. Пути назад не было, и сейчас не время себя жалеть. Нужно взять себя в руки, чтобы позаботиться о маме. Маме, которая каждые несколько месяцев, с тех пор как я покинула дом, летала в Монтану, чтобы меня увидеть. Маме, которая после потери отца так и не стала прежней. Не знаю, как справлюсь с ее болезнью или, в конечном итоге, с ее потерей, но знаю, что должна найти способ, особенно если собираюсь выжить сама.
— Лея? — Открыв глаза, поворачиваю голову. — Лея Лэм?
Чувствую, как в замешательстве хмурюсь, рассматривая стоящую передо мной женщину.
— Ронда. — Она показывает на себя и улыбается. — Мы ходили в одну школу.
— Ронда? — в шоке повторяю я.
Некогда пухленькая девушка, у которой было не так уж много друзей, превратилась в потрясающую женщину. Рыжие волосы подходили ее светлой коже, лицо круглое, но четко выраженные скулы эффектно подчеркивали нос-пуговку и полные губы.
— Как поживаешь? — спрашиваю я, отступая от борта парома.
— Хорошо… на самом деле, великолепно. — Она улыбается шире и кладет руку на живот, который, как оказалось, большой и круглый, но ее стильное пальто сводит его к минимуму.