Мужики покивали, но после того, как облако тьмы моргнуло багровыми глазками, отступили еще на шаг.
— Да я не сильно, а ты типа меня удержишь, чтоб я их не сожрал… Не перестарайся только, в чурбак, в смысле, не преврати.
Это был выход.
— Он… он такой… своенравный немного… — голос Лены вовремя дрогнул.
Мужики отодвинулись еще, но некоторые перехватили кто кол, кто вилы поудобнее.
— Ар-р-р, — смачно вздохнуло сильно зубастое незнамо что.
— А ну не трогай! — рявкнула Лена и уже привычно потрясла свернутой простыней.
— Гр-р-р, — не согласилась зверюга и двинулась к заборчику, поглядывая на людей.
— А-а-а! — заорал кто-то и дал стрекача.
— Да я тебя! — крикнула Лена, ринувшись между зверюгой и мужиками и взмахнула простыней, попав демону по щеке.
— П-п-подсобить? — староста стучал зубами, рядом с ним стояла еще пара изрядно сбледнувших после очередного рыка “зверюги” мужичков, но вилы никто не выпустил.
“Уважаю”, — сказал внутренний голос.
— Идите уже, — Лена взмахнула жгутом простыни, и зверюга, рыча, отступила. — Сама справлюсь. Идите, не раздражайте его.
— Грр-р-р! Шмяк!
Кусок дерна шмякнулся в лицо одному из мужчин.
— А-а-ах, ты…
Лена махнула рукой, искренне желая, чтобы они наконец ушли. Лицо ее нежданного союзника моментально очистилось, но раздумывать было некогда.
Демон сделал вид, что рвется на людей.
— Стоя-а-а-ать, кому говорю — Лена догадалась захомутать его простыней. — Бегите! Быстрее, пока держу! Меня не тронет!
Мужики рванули прочь так, что через секунду их стало не видно, а еще через две — не слышно.
— Фу-у-ух, — Лена провела рукой по лбу, оседая прямо на землю. — Вот тебе и легкий пар.
— Пусти уже, — сдавленным голосом попросил демон, то есть Масс, принявший привычный облик. — Задушишь.
Лена убрала простыню, которую пора было стирать.
— И что теперь делать?
— Думаю, снова прогреться, ну и заодно помыться, — предложил демон и неожиданно услужливо спросил: — Вода еще есть?
Ругаться не хотелось. Весь запал вышел, пока они изображали перед селянами батальную сцену. Демон был прав, но не съязвить Лена не могла:
— Упрешь у кого-нибудь воду?
— У ручья, — буркнул Масс. — Он с вилами не придет.
— Ты хоть понял наконец, что натворил?
— Да я их всех раскатать могу…
— Знаешь, на всякую силу найдется другая.
— Давно ты такая умная стала?
— Баню возвращать придется, — загрустила Лена вместо того, чтобы повестись на подначку.
— Давай оставим?
— А ты им иллюзию слепишь, да? А потом — типа, сами виноваты, сильно натопили, вот и растворилась? Ну уж нет. Ведьма сказала — ведьма сделала! — она потрясла жилистым кулачком.
— Что-то это мне напоминает…
— Кино смотрел?
— Нету у нас кино. Читал… кажется. Да построю я тебе, построю! Самому охота горяченького… — Масс мечтательно улыбнулся и повел плечами.
— Еще и помыться, скажи…
— Почему бы и нет. Ну, ты идешь или как? — Масс встал и зашагал по тропинке.
Лена проводила его взглядом, задержавшись на упругих ягодицах, вздохнула и поспешила за ним.
“Горяченького ему захотелось… Ишь ты! — проворчал внутренний голос ведьмы. — Да кому ж не хочется, когда тут такой мужчина рядом. И я не про баню. Я ведь женщина все-таки, хоть и Яга”.
Лена усмехнулась. Ясен пень, что не про баню, но куда уж ей-то. Масс был слишком хорош даже для нее прежней, а теперь… “Эх, жизнь моя жестянка, да ну ее в болото!”
*
— А ведьма-то наша… эх… — староста огладил бороду, глядя на стоящую на прежнем месте свою гордость — новенькую баньку.
— Все-таки за нас стоит, — подхватил свояк. — Я едва не обосрался, как энтого увидал, а она — поди ты — простыней его захомутала!
— Сме-елая… — протянул старостин брат.
— Как бы ей от зверюги той не досталось. Кто мази да зелья будет варить?
— Это да.
— Была бы помоложе…
— Да ты шо, серьезно?
— Ну а шо… Эвона сильная какая…
— Так страшна ж как… не знаю кто даже!
— Да уж и не так, как была…
— Ты тоже заметил?
— Ха-ха-ха! Да она вас… Ха-ха… как зверюгу ту спеленает.
— Это если силком. Так не, лучше сразу помереть. А если по-хорошему…
— Тит, ты серьезно, шо ль? Ох, околдовала она тебя, поди!
— Да я еще когда на свою покойную Стешку засматривался, все об ей решил, когда она коня спымала, помнишь, конюшня загорелась? Я как увидал ее — в саже, грязную, как она вожжами его вываживала, так и понял, что не жить мне без нее.
— Ну, Тит… букет те в руку! Ист… Истремал, во!
— Икстремал правильно!
— Да шут с тобой…
*
Лена сбилась со счету, который раз они уже вместе с Массом перерывали все ведьмины захоронки. На краткое имя тот откликался достаточно охотно — она решила, что тот исповедует принцип “хоть горшком назови”. Ну да, это она может, как выяснилось.
Со временем Лена все же научилась быть осторожней со словами, особенно на эмоциях, и неожиданно поняла, что — вот же она сама, такая, какой всегда была. А все, что она творила тут раньше, что думала и чувствовала — это же вообще на нее не похоже! Как будто проснулась наконец-то — собой. Даже захотелось глянуть в зеркало, но в тот момент заявился Масс, притащил здоровый окорок, похожий на лосиный.
Демон после явления мужиков стал вести себя на удивление прилично. Охотился, разделывал добычу, замораживал, заготавливал дрова — прямо идиллия! И действительно готовил бревна для бани. Дело это было непростым: просушить свежее бревно владеющему огнем — та еще задачка, спалить было куда проще. Отвлеклась…
Потом они ставили сруб, ровный, желтенький, ладный. Ну как ставили — Лена смотрела. Любовалась… Было на что. И кого, разумеется.
Хотя она тоже привыкла. В конце концов, больше ей и поговорить было не с кем. Шишенция терлась рядом частенько, скрипела о чем-то, но для Лены это было все равно что разговаривать с поленом, из которого еще не выточен Буратино.
А потом на крыльце дома рано утром она обнаружила скромный полевой букет.
Она закрыла глаза, едва сдерживая слезы. Захотелось отходить по морде этого наглого, неизвестно что о себе возомнившего демоняку, но тот был уже весь в работе — крышу заканчивал. Ссора или баня? Выбор был прост, и Лена проглотила обиду, но ненадолго — аккурат до следующего букетика.
Васильки-и-и-р-р-р-р!!! Ее любимые!
— Чего кипишь? — дружелюбно спросил Масс, и, когда Лена замахнулась на него вени.. нет, все-таки букетом, повел себя неожиданно.
— Красивенько, — наклонил он голову, рассматривая, словно видел цветы впервые.
— И… — Лена сбилась с настроя. — Ты ничего не хочешь мне объяснить?
— А должен?
— Какого лешего ты мне цветулечки таскаешь? Издеваешься?
— Я?! Тебе? Да зачем бы?
Кажется, демон не то что был оскорблен в лучших чувствах, нет, просто крайне удивлен.
— Тебя хотела спросить!
Масс замотал рогатой башкой. И заверил, что понятия не имел, что эти цветы лекарственные.
— Значит, лекарственные бы принес? — не понимая, зачем, спросила Лена.
— Без приказа? — вытаращился он. — Не-а.
— И кто же тогда?
— Кто тогда — что?
— Я нашла это, — Лена снова потрясла букетом, — на крыльце.
— А…
— Ну?
— Понятия не имею. Я тут делом занялся, не мешай.
Установить, “что это было” ей так и не удалось. А ночью приснился совершенно неприличный и очень, очень приятный сон…
*
Сильные руки подхватили ее словно пушинку и оторвали от земли.