Холмик им покоя не давал. Наутро после их первого дружеского разговора демон голыми руками в пару взмахов расчистил место от земли и гнилой древесины. Основание бани оказалось настолько крохотным и старым, что проще было сделать все заново. “И поближе к речке”, — уточнила Лена. Мало ли, демон уйдет рано или поздно, а ей воду таскать.
Она, как смогла, объяснила, что такое баня и как она должна быть устроена, даже выложила из палочек что-то вроде модели, но технические детали ей были неизвестны. При словах “температура не менее шестидесяти градусов по Цельсию, а лучше больше, ну, чтоб кожу жгло” в глазах демона засветилась надпись: “Дом, милый дом”, и он проявил такой энтузиазм, выложив из гальки опытную модель печки, что Лена только покивала — поверила.
Оставив его творить, она пошла за продуктами. Подношения были довольно регулярные, Шиша всякий раз о них сигнализировала, ну и, как правило, они содержали записку с запросом, что надо, так что на следующий день или через день она рассчитывалась, так сказать, натурой.
На поляне ее сегодня ждали притененная здоровенным листом лопуха крынка молока, горшочек масла и мешочек с пшенной крупой.
— Не пи-рож-ки, — усмехнулась она, рассматривая пшенку. — Но и я не бабушка Красной шапочки.
Забрав добычу, Лена отправилась готовить еду. Что там делает ее домашний, точнее, дворовой демон, она не смотрела, лишь отметила, что на месте холмика пыль стоит столбом.
— Готово! — рогатая морда сунулась в дверь, не прошло и получаса.
Ну как морда… это Лена так старалась про себя называть, чтоб слюнями не капать.
— Так быстро? — она сняла котелок с кашей с плиты и поставила на стол, замотав старым стеганым одеялом.
И ведь только-только сковороду приготовила, чтобы поджарить попавшие под недавний дождик сухари — забыла, все ж недавно на хозяйстве! — но так растерялась, что забыла ее отложить.
— Ну, пойдем посмотрим.
Довольную улыбку демона очень хотелось назвать дьявольской.
Они прошли мимо избушки, и Лена оторопела: увидела шикарную крышу как бы не из настоящей черепицы, а потом и довольно приличный сруб, крылечко, веранда сбоку, дверь…
— Ну ты дае-о-ошь! — искренне похвалила она демона. — Удивил так удивил.
Тот зажмурился от удовольствия.
— Я задание выполнил, освобождай меня.
— Не смешно, — вздохнула она. — Или ты правда думаешь, что магия так сработает? Ты мне услугу, я тебе свободу?
— Звучит логично, между прочим, — кивнул демон.
— Угу. Где мы и где логика? — вздохнула Лена и ступила на крыльцо. — Ну ладно. Ты выполнил мое условие, отпускаю тебя! — произнесла она торжественно и обернулась к демону. — И как?
Масс пожал плечами, потом нахмурился и даже как-то съежился, но Лена этого уже не видела, поглощенная новинкой и мечтой о ее использовании.
Странно, почему-то запаха свежей древесины совсем не было. Зато бревна лежали ровнехонько, одно к одному, поблескивая желтыми лакированными боками на солнце. Дверь открылась без единого звука, а внутри все выглядело как на рекламной картинке.
— Обалдеть, — она провела рукой по бревнам и увидела в дальней стене еще одну дверь, хотя перед ней были и печь, и каменка, и бак для воды. — А там что?
Она обернулась к демону, но позади никого не оказалось. Лишь в дверном проеме виднелась мускулистая грудь и красивый профиль. Почему-то внутрь он с ней не пошел.
“Ну и ладно”, — решила Лена и шагнула вперед.
Что-то зашипело, стало быстро теплеть, а из бревен появились воздушные белые струйки.
“Пар?.. Странно, почему он идет из стен? — Лена с удивлением осмотрелась. Рука по-прежнему сжимала ненужную сковородку, но не бросать же ее где попало. — Почему здесь? Или это дым? Нет, дымом не пах…”
Додумать она не успела: пол под ногами исчез, и она полетела… Долго полет не продлился — секундой позже она приземлилась пятой точкой на что-то твердое, а копчик пронзила резкая боль.
— Массаракш-ш-ш…
Сильные мужские руки подхватили ее и подняли, пока она шипела от боли.
— Что это было вообще? — простонала она, щуря глаза. — Что ты наделал?
— Ты упала, — констатировал очевидное демон.
Лена скрипнула бы зубами, но боль в копчике — это такая штука, сильно отвлекающая. От всего.
Даже от того, что на руках у демона ей так удобно хотя бы потому, что можно было не шевелиться.
Сквозь проступающие слезы она все же осмотрелась и обнаружила, что роскошная баня исчезла, как не было ее.
— Поставь меня на землю немедленно, — прошипела она, морщась от боли. — И объясни, какого дьявола это все было?
— Не трожь дядю, он тут ни при чем.
— Какого еще дядю? Уй-й-й, мать…
— Моего. Дьявол — мой дядя по линии отца.
— Да плевать мне на твою родословную, — взорвалась Лена и попыталась шагнуть, но боже, как это было больно!
Ее снова подхватили на руки.
— Ну почему ты такой гад?! — простонала она. — Отпусти, говорю, чурбан безмозглый! — получилось не очень убедительно, но…
Демон шагнул в сторону дома, успел набрать полную грудь воздуха и открыть рот, чтобы попытаться что-то сказать, но превратился в двухметровое полено с двумя ветками на месте рук и отростками на месте рогов. И дуплом вверху, ага. Выразительным, но не говорящим.
Лена зависла между ветвей на высоте полутора метров и окончательно поняла, кто тут ей самый главный враг. Ее язык. Ой и ду-у-ура…
Двигаться было боязно — добавки боли не хотелось, а проблема с копчиком так просто не рассосется. Та-а-ак, надо срочно обозвать демона чем-то мягким и уютным.
— Диванчик ты мой…
Ага, щас. Никакой реакции.
— Большое мягкое кресло!
Размечталась.
— Гама… нет!
Вокруг не было за что зацепиться, так что падать с высоты полутора метров просто на кусок ткани и снова копчиком?
— Массаракш-ш-ш!
Фух. Она снова на руках клятого демоняки. Лена со стоном закрыла глаза и попросила отнести ее в дом, на постель.
*
Нериум-Массаракш снова перебирал в уме варианты. Обмануть ведьму качественной иллюзией не удалось, только снова ее разозлил, да еще, похоже, травмировал. И ему это вряд ли простят. Хотя сама же полезла!
С другой стороны, если он все быстро залечит — а он умеет, на себе, по крайней мере, тренироваться приходилось неоднократно, с такими-то любящими братцами и сестрицами! Но тогда он может стать ей нужным! И его опять-таки не отпустят! Вот же… в одном случае не отпустит из вредности и злости, в другом — наоборот.
Не знал он русскую поговорку про “куда ни кинь, всюду клин”, но со смыслом ее познакомился ближе некуда. Что ж теперь делать-то, а?
*
Массаракш терпел больше суток, уверяя себя, что это, по сути, не его дело. Даже совесть не грызла за то, что упала ведьма из-за него. Сама же поверила, сама пошла, хватит того, что он донес ее до кровати.
Ведьма страдала, лежа на животе, ничего не ела и практически не двигалась, а когда ей приходилось вставать из-за естественных потребностей, то шипела хуже клубка растревоженных змей. И почти все время то тихонько скулила, то мычала какую-то нудную мелодию, вызывая у него головную боль. Масс морщился — энергия от ее боли оказалась отвратительной, он и не знал, что так бывает.
При очередном завывании ведьмы на него хлынула особенно горькая волна, словно отравляя его глубиной безысходности. Он резко встал, решив покончить с этим, протопал в дом — почему она от него не закрылась? Не знала как? Не говоря ни слова присел у кровати, положил руку на…
— Ты ш-ш-што ещ-шщ-ще? — злобно прошипела ведьма.
— Не отвлекай, если хочешь, чтобы болеть перестало.
Старушечье тело при его словах напряглось, но спустя несколько секунд обмякло.
*
Лена хотела, еще как. Боль отупляла, обессиливала, настолько, что она не имела ни малейшего желания ругаться и вообще говорить. Была одна мечта — забыться и заснуть, чисто по Лермонтову.