— Отлично, погнали, — я кинулся к веревочной лестнице.
— Стой! — крикнул Кайл. — Сначала ты должен сказать особые слова.
— А, ну да. Ладно, что за слова?
— Под деревом тройным, в корнях, есть человек, что ждет меня. Останусь я или уйду — везде одну судьбу найду, — продекламировала Кимбер.
— Звучит… жутковато, — признал я. — Что это значит?
— Да никто уже не знает, — пожала плечами Кимбер. — Это просто традиция.
— Окей, можешь сказать еще разок и помедленнее?
Наконец мы с Паркером повторили стишок и были готовы. Я первым влез по веревочной лестнице и осмотрелся. Дом на дереве был более-менее пустым, только грязные коврики там и тут, да немного мусора: банки из-под содовой и пива, обертки от закусок.
Я прошелся по дому, комната за комнатой — всего четыре — и нигде не нашел ничего действительно интересного, кроме последней. Там в углу лежал старый матрас, а пол устилали кучи старой рваной одежды.
— Тут бомжи, что ли, жили? — поинтересовался я.
— Не, тут всегда так было, сколько я себя помню, — отозвался из-за моей спины Кайл.
— Воняет отвратно, — сказал я.
Кимбер показалась в дверях, но заходить не пожелала.
— Меня не запах напрягает, а вот это, — она указала на потолок, и я, подняв глаза, прочел надпись, которая там оказалась:
«Дорога к Вратам Ада, первая миля».
— Что это означает? — спросил я.
— Это старшие ребята херней страдали, — ответил Кайл. — Пойдем, покажу тебе лучшую часть дома на дереве.
Мы вернулись в первую комнату, и Паркер радостно заулыбался, показывая слово, которое он вырезал на дощатом полу.
— «Пук», — прочел Кайл. — Просто умора, Паркер.
Он закатил глаза, но его маленький братик сарказма не понял и гордо улыбнулся.
Кимбер пристроилась на полу рядом с мальчиком, а я сел рядом с ней. Кайл забрал у брата нож, пересек комнату и просунул лезвие между двумя досками стены. Он надавил, и одна доска поддалась, открывая небольшое потайное место. Кайл достал оттуда что-то и толкнул доску на место.
— Зацени, — он повернулся и гордо продемонстрировал две банки светлого пива «Миллер».
— Опа! — выдохнул я.
— Фууу, теплое пиво? Это мерзко. Откуда ты вообще узнал, что оно там? — поинтересовалась Кимбер.
— Пол Сандерс сказал.
— Мы собираемся его пить? — спросил я.
— Черт возьми, да, мы собираемся его пить!
Он подошел, присел в наш кружок, вскрыл первую банку и протянул ее Кимбер. Она посмотрела на нее так, словно он предложил ей взять грязный подгузник.
— Да ладно, Кимми.
— Не зови меня так! — воскликнула она, а потом с неохотой взяла банку.
Кимбер понюхала ее, скорчила гримасу, зажала нос и сделала маленький глоток. Ее передернуло.
— Еще более мерзко, чем я думала.
— Я не хочу это! Я маме расскажу! — быстро сказал Паркер, пока банка плыла перед ним в мою сторону.
— Отлично, потому что ты ничего и не получишь, — пообещал Кайл. — И ни хрена ты маме не скажешь.
С лучшим покерфейсом, на который я был способен, я сделал большой глоток теплого пива до того, как успел почувствовать его запах. То, что это было плохой идеей, стало ясно, когда передернуло уже меня, и я залил противной желтой жидкостью всю рубашку.
— Фу-у блин, я теперь весь пивом провоняю.
Следующие полтора часа мы провели, распивая две банки светлого «Миллера», и постепенно его вкус стал вполне терпимым. Не могу точно сказать, действительно ли я становился мужчиной или просто пьянел. Надеюсь, первое. Когда была выпита последняя капля из последней банки, мы провели еще минут двадцать, пытаясь определить, пьяные ли мы. Кайл уверял, что его вообще не взяло, Кимбер сомневалась. Я не думал, что пьян, но провалил все наши тесты на трезвость.
Кимбер как раз повторяла алфавит задом наперед, когда безмолвие горного воздуха разорвал внезапный, как выстрел, громкий металлический скрежет. Кимбер примолкла, и несколько минут мы смотрели друг на друга, ожидая, пока звук утихнет. Паркер свернулся в клубочек возле Кимбер и зажал уши ладошками. Прошло, как мне показалось, не меньше десяти минут, прежде чем звук смолк так же внезапно, как и появился.