Они снова уселись в беспросветную тьму.
- Помнишь, что ты сказал мне, когда мы первый раз приехали в эту колонию, Тайлер? - спросил Джин.
- Я не в настроении болтать, Шеф.
- Нет, такого ты не говорил, что-то другое. Насчет того, что пацаны, которых здесь держат, могут стать премьер-министрами, если дать им шанс. Что-то вроде того. Помнишь?
Сэм вздохнул. - Да, помню.
- И как же ты теперь считаешь? Они у тебя по-прежнему толпа будущих Уинстонов Черчиллей? Я хочу сказать, теперь-то ты видишь, какие они на самом деле подлые, мерзкие, противные, вероломные говнюки?
- Я бы сказал, Шеф, что твое описание как нельзя лучше подходит большинству политиков.
- Очень хорошо, Тайлер. Из тебя получится офигенный Фрост[18]. Боже, как мне не хватает курева! - повисла пауза, Джин обыскал на всякий случай карманы и снова потерпел неудачу. - Я все это вспомнил, Тайлер, только потому, что думаю, что ты неправ.
- Ты всегда думаешь, что я неправ, Шеф.
- Потому что я умудрен жизнью, вижу, что к чему и не боюсь назвать нигера нигером. И это никакой не расизм.
- Уверен, что нет, Шеф.
- Вся фишка, Тайлер, в том, что существуют причины, по которым пацаны оказываются в подобных местах. Дело не в их тяжелой судьбе. Дело в их выборе.
- Говоришь, как настоящий тори, - сказал Сэм.
- Но я же прав. Ты выбираешь, каким путем идти. Тебе видны разные дороги, и ты решаешь, которой из них следовать. Некоторые ребята выбирают криминальный путь. Некоторые - путь наименьшего сопротивления. Что до меня, то я выбрал ангельский путь.
- Ангельский путь?
- Говоря поэтическим языком, Тайлер. Думал, ты это оценишь. Сидение запертым в полной темноте может пробудить поэта в душе у любого парня.
Сэм на мгновение задумался и произнес: - Странно, Шеф, но я думаю, ты прав.
- Жизнь для многих из нас - не пара пустяков, разве что для тех, кто родился с серебряной ложкой во рту. Нельзя избегнуть всех проблем, нельзя избегнуть притеснений. Но что имеет значение - это то, как ты с ними справляешься. Сидишь в седле и говоришь лошади, куда идти, а не наоборот. Все мы шкиперы наших душ в морях справедливости или бесчестия.
Шеф уже безнадежно запутался в метафорах, но даже так в его речи сквозила истина. Эти слова заставили Сэма задуматься о своем отце, Вике, и о том выборе, который сделал он. Он мог поступить порядочно, он заслуживал честной жизни, но вместо этого стал искать короткий путь - что привело его к преступным намерениям, к жестокости, даже к убийству. И потом, когда все обнаружилось, когда его настигла полиция, и игра была проиграна, он еще мог бы остаться с женой и маленьким сыном. Это означало бы арест, обвинение, тюрьму - но это означало бы и возмездие, искупление, шанс остаться с теми, кто его любит, пусть их и разделяла бы решетка.
Но Вик Тайлер выбрал другой путь.
Совсем не такой, как я, подумал Сэм. Я свой выбор сделал - остаться с Энни до самого конца.
Думать о ней было невыносимо, по крайней мере, пока он был безнадежно заперт во тьме, не имея возможности связаться с ней. Он помотал головой, опасаясь, что паника и ужас могут взять над ним верх, и решил отвлечься дальнейшей беседой.
- Расскажи мне, Шеф, - произнес он. - О чем ты только что говорил.
- А?
- Откуда ты понабрался этих мыслей о "морях справедливости и бесчестия"?
- К чему эта снисходительность, ты, умник?
- Да честно, Шеф, я не издеваюсь. Я думаю, это довольно мило.
- Все, что я говорю, Тайлер, это то, что ты тратишь слишком много сил на попытки понять поведение преступника. Это ничего не даст! Мы же не чертовы социологи, Тайлер. Мы копы. Этим людям, которые гуляют по улицам и пытаются свести концы с концами, которых мы вызвались защищать - все, что им нужно - уверенность. Уверенность, Тайлер. Уверенность, что между ними и всякими мерзавцами есть тонкая голубая линия. Уверенность, что закон, со всеми своими недостатками, все-таки на их стороне. Если ты поймешь это, Тайлер, то будешь совсем хорошим копом.
- Я верю в справедливость для всех, и это относится к преступникам так же, как и ко всем остальным, - сказал Сэм. - Справедливо то, что делает нас хорошими. Закон - большая задница, это действительно так - но он все же лучше остальных альтернатив.
- Когда задница не хочет шевелиться, нужно ей как следует всыпать и не обращать внимания на то, что оттуда лезет!
- Ты становишься очень поэтичным, Джин!
18
Дэвид Фрост (1939-2013) - известный британский журналист, прославившийся своими интервью с крупнейшими политиками. За свою жизнь успел взять интервью у восьми действующих премьер-министров Великобритании. Всемирную известность получил за интервью с Ричардом Никсоном, но это будет :) только в 1977 году.