Я помню, как обнял ее. Прижав к себе полной женской с торчащими как у моей Джейн сквозь лифчик купальника сосками. И, ниже за ее широкую женскую ягодицами попку и крутые девичьи под коротким светлым платьицем девичьи ляжки и бедра. Прижимая ее девичий овальный к себе с круглым под одеждой пупком животик. И волосатый с промежностью лобок. К своему возбужденному детородному сдавленному в моих плавках члену. Задирая подол до самых ее узких на бедрах тельного цвета плавок.
Я ощутил теплоту ее безукоризненно красивых ног. Чувствуя запах всего ее женского молодого красивого тела.
Я захотел ее. И это факт. А, она, вонзила своими острыми ноготками цепкие пальчики в мою плоть, целуя меня с тяжелым сексуальным дыханием.
Оторвавшись от моих губ, она произнесла — Я знаю, куда мы сейчас пойдем, Володя.
Уже глядя возбужденно и сексуально и дико в мои синие с прозеленью мужские глаза своими, тоже синими, как океан глазами.
— Куда? — спросил, как бы, не понимая, ее я.
— Пойдемте, скоро начнет темняться — произнесла Татьяна.
И, снова, схватив меня за правую руку своей рукой, сказала дрожащим возбужденным голосом. И горя необузданным страстным желанием
— Я знала, где тебя найти. И знала, что найду, все-таки тебя, любимый Татьяна радостно и со счастливым взором в глазах произнесла — Правильно все было мне предсказано, что любовь найду в океане.
— Идем — уже сказала, словно мы с ней давно знакомы, Татьяна и потащила меня, почти бегом за собой с верхней палубы вниз, вовнутрь, иллюминаторной надстройки русского торгового грузового судна. Она, потащила меня по длинному узкому коридору между отсеками и каютами, куда-то еще ниже спускаясь по лестницам в жилые отсеки всей судовой команды.
Я, почти бежал за ней следом за этой молодой судовой официанткой. Глядя на ее тонкую красивую девичью молодую шею. И над миленькими ушками девицы, пряди ровных русых вверх забранных в длинный хвост волос. И, такие же, точно золотыми колечками сережки. Я смотрел на волосы не черные как смоль, а русые, почти как у меня. Слегка выгоревшие до белизны местами, видимо, тоже на тропическом солнце. Волосы, такой же молодой и красивой, как и моя навсегда исчезнувшая Джейн шатенки.
Я смотрел на впереди, почти бегом идущую красивую молодую официантку Татьяну. Но, так и не мог высвободить свое больное и страдающее сознание от воспаленной и мистической любви. Любви к призрачной своей женщине. Женщине любящей безраздельно своего единственного мужчину. Женщину, которую мне, теперь придется забыть.
Если, только это я смогу, когда-нибудь сделать. Женщину в смерть, которой мне придется поверить, как и в ее не существование. Я смотрел на девичью гибкую узкую спину. И перетянутую туго фартуком официантки Татьяны талию. На красивую загорелую до черноты шею. И забранные на самом темечке волосы, синеглазой шатенки. Я смотрел на ее красивые, загорелые до такого же, почти черного оттенка. Вихляющие из стороны в сторону широкими женской задницы ягодицами крутобедрые с красивыми коленками, мелькающие ляжками и тащащие меня за собой на скоростном буксире полненькие икрами ноги. Девичьи ноги, мелькающие передо мной из-под короткого светлого, почти телесного оттенка платья. И белого столовского затянутого туго на ее гибкой девичьей талии кружевного как у школьницы старшеклассницы фартука. Эти женские красивые на каблуках, таких же светлых туфлей полные в икрах мелькающие передо мной ноги. Ноги, так похожие на ноги моей ненаглядной красавицы Джейн.
— Моя малышка Джейн! Джейн! Где же ты Джейн? — вырвалось само собой у меня вслух. Как-то произвольно, глядя на официантку из корабельной столовой Татьяну.
— Что? — спросила, повернувшись и остановившись, глядя на меня красивым обворожительным и одновременно вопросительным и несколько удивленным, не понимающим о ком я, синим взором девичьих глаз Татьяна.
— Да, так — произнес, смутившись и немного растерявшись, я. И повторил — Так ничего. Ничего.
Конец фильма
Киселев А. А.
30.01.2015 — 02.10.2015 г.